Пьяная Россия. Том 2

Часто она у самой себя спрашивала, кто же мужчина ее мечты? И не видела черты его лица, а видела только душу. Он представлялся ей понимающим и таким… вот как она сама, что ли… И невдомек ей было, что все люди вокруг, без исключения, мечтают о том же. Быть понятыми, без слов, быть понятыми своими избранниками, какое это счастье! Что может быть лучше этого?! Не лгать, не изворачиваться, не подличать, объясняя то или иное свое состояние и поведение, а знать и понимать и, стало быть, прощать. По сути, все люди мечтают о даре телепатии, который, по всей вероятности, забыли, деградировав в тяжкой земной жизни, полной лишений и страданий.

Маринка часто об этом думала и однажды, сентябрьским погожим выходным решила съездить за грибами. Она любила лес и бывало забредала далеко, но всегда выходила, не тайга ведь. Всего-то с пять километров в длину и поперек может километра два, вот и весь лес. Горожане его ценили и дорожили им. Прибирались по весне многочисленными бандами, летом собирали ягоды и перекликались многоголосым эхом. Бывало, одна группа ягодников аукала кого-то из своих, а знакомилась с кем-нибудь незнакомым, отбившимся от родных и друзей. Так начинали дружить. Всегда делились съестными припасами друг с другом, сиживая где-нибудь на пеньках. Всегда заглядывали безо всякой зависти друг к другу в корзинки. В лесу была какая-то особая аура, где отсутствовало всегдашнее людское зло, исчезала гордыня и вообще всякая самость. Люди тут преображались и многие, кивая на лес говорили, что это место заповедное.

Бегали по лесу зайцы и лисы, спускались с сосен, поглядеть на людей пушистые белки. Что-то стучали большие дятлы, вылетали на тропинки трясогузки и бежали какое-то время перед путником, заботливо оглядываясь на человека и тряся хвостиком. Никто никогда в этом лесу не стрелял, охотники избегали этот лес, дичь им, здесь, не попадалась, сколько бы они ни совершали попыток выследить животину.

А старожилы улыбались загадочно и говорили, что, дескать, не любит хозяин-то, бережет своих зверушек…

Маринка лес любила и не столько собирала грибы, сколько бродила и наслаждалась. Обнимала большие стволы сосен и прижимаясь щекой к пахнущей смолою древесине, думала, что, как бы хорошо было бы тут и остаться навсегда, в покое и счастье.

Тихая радость разрасталась в ее груди и шкодливо щекотала душу. Она смотрела на небо, хорошо видное сквозь высокие вершины елей и сосен и наблюдала невиданные грандиозные города из белых облаков. Под ногами у нее пружинил мягкий мох.

Она шла, с удовольствием рассматривая лес, замечая каждую былинку, каждую травинку. Осень наступала. Повсюду уже кружилась, шелестя, желтая листва. Напротив красного клена одиноко стоявшего на поляне расположился грибник. Был он в темном длинном плаще, больших болотных сапогах. На голове у него лежала широкополая остроконечная шляпа.

Маринка еще сравнила его в этот момент с гномом, но ростом незнакомец никак не походил на гномов. Он был высок и даже под плащом видно было, что строен.

Странный грибник взмахнул руками, словно дирижер на концерте и клен, подчиняясь этому взмаху, стряхнул с себя красные листья. Листья, кружась, полетели по воздуху, в невиданном танце. Маринка смотрела во все глаза. Корзинка выпала у нее из рук.

Клен, меж тем, встряхиваясь и покачиваясь, как будто в такт вальсу сбрасывал и сбрасывал свои красные резные листья. А дирижер, чрезвычайно довольный, пританцовывал, притоптывал в такт. Листья кружились и ложились на землю. Наконец, клен сбросил последний листочек, тут же потянулся, как зевающий человек, расправил ветки и замер, как видно, засыпая.

Маринка, забыв обо всем на свете и разинув в изумлении рот стояла какое-то время, обалдев, как вдруг, услышала:

– А, это ты? Ну наконец-то ты пришла, Мариночка, радость моя!

Перед нею стоял тот самый дирижер.

Чуть изогнутые дугой брови его подсказывали ей, что ее появление, здесь, его сильно заинтересовало и возможно даже обрадовало.

Она сразу обратила внимание на две вертикальные задумчивые складки между бровями, у переносья.

Зачем-то внимательно рассмотрела его уши, чрезвычайно круглые и аккуратные.

Заметила, что он слегка щурится, как это делают люди с сосредоточенным зрением, привыкшие вглядываться вдаль.

Глаза у него были большие, выразительные и будто подчеркнутые черной тушью, хотя явно это было не так. Цвет его глаз ее потряс, они были ультрамариновыми, такими еще бывает цвет неба, но только на огромной высоте, если туда взобраться на самолете. Это был неправдоподобный цвет глаз, невиданный у людей.

Он глядел, и она тонула в его взгляде. Да, это был только миг, она почти сразу и прикрыла глаза, будто ослепленная светом солнца, но и сквозь закрытые веки длился этот взгляд, так много она успела прочувствовать и пережить, а главное осознать за один этот взгляд.

Странный незнакомец шагнул к ней, обнял и без слов поцеловал ее в губы.

Она закачалась, блаженствуя в его объятиях, душистый, весь пропитанный запахом хвои, вот каков был этот поцелуй…