Пьянящий аромат

Расстроенная тем, что ей придется испортить восторженное настроение Джереми, Пегги попросила миссис Прейхерст и Эллен оставить их с племянником наедине на несколько минут. Когда те вышли из комнаты, девушка приступила к речи, которую готовила целую неделю, когда больное горло не позволяло ей говорить.

Джереми мужественно перенес нагоняй с опущенной головой, но с поднятыми плечами. Голос Пегги еще не полностью восстановился, однако ей удалось в полной мере донести до Джереми свое неудовольствие по поводу его поведения в последние дни. Если она еще раз услышит о подобных подвигах, пригрозила Пегги, то немедленно соберет их вещи и отвезет его назад в Эпплсби.

— Ты этого не сделаешь, — заявил Джереми, правда, не совсем уверенно.

— Нет, сделаю, — сурово бросила она. — Потому что, если ты собрался вести себя как пострел с улицы, там тебе и место. А вот если ты будешь поступать, как полагается герцогу, то мы останемся здесь, где все создано для герцогов. Так что, если хочешь, чтобы у тебя остались твой прекрасный конь и новая одежда… — Джереми насупился и уткнулся в кружевной воротник, — игрушки и все остальное, тебе просто нужно быть послушным мальчиком. Ты меня понял, Джереми?

Он молча кивнул. Потом очень вежливо осведомился, не лучше ли ей поставить пиявки для скорейшего выздоровления.

Уверившись в том, что Джереми здоров и, по крайней мере в настоящее время, счастлив, Пегги вернула его в умелые руки Эллен, чтобы продолжить вместе с миссис Прейхерст обход помещений. Но прежде чем они ушли, мальчик взял с тетушки слово вернуться после обеда и почитать ему на ночь. Выяснилось, что дети в Роулингз-Мэнор всегда обедали отдельно. Эту практику Пегги намеревалась отменить. Где Джереми сможет научиться взрослым манерам, если ему не позволят наблюдать за ними? Она решила поговорить об этом с лордом Эдвардом.

Миссис Прейхерст, без сомнения, была в восторге от своей работы и от хозяина. Она без умолку говорила о Роулингзе — о самом замке, о его мебели, о его содержании и месте в истории. Пегги шла рядом, с удовольствием внимая восторженному монологу, особенно когда он так или иначе касался лорда Эдварда, что происходило довольно часто. Каждая комната в доме, похоже, давала пищу рассказам о нем. Лорд Эдвард был самым уравновешенным ребенком, которого миссис Прейхерст доводилось видеть. Всегда безупречно вежливым и добрым к слугам и животным. Слышала ли Пегги о случае, когда Эдвард спас из волчьей ямы одну из охотничьих собак и не смог дальше участвовать в охоте? Нет? Ну так вот, лорд Эдвард сам принес домой бедное животное и сказал, что нисколько не завидует тому, что его старший брат добыл лисицу.

Пегги слушала с удовольствием. Миссис Прейхерст явно души не чаяла в хозяине. Казалось, лорд Эдвард заставлял всех знакомых женщин восхищаться им. В этом, подумала девушка, он очень похож на своего отца. По слухам, старый герцог был сердцеедом и пользовался неизменной взаимностью. Пегги поняла почему, когда они дошли до длинной галереи портретов.

Стоя перед изображением покойного герцога, Пегги увидела, что сходство между отцом и сыном было разительным. Как и Эдвард, его отец был темноволосым, широкоплечим и обладал пронизывающим взглядом. Однако художник, который старался максимально передать суть оригинала, был не в силах скрыть явные следы беспутного образа жизни на лице покойного герцога и насмешливые огоньки в задумчивом взгляде. Пегги даже пожалела живописца: как, должно быть, сложно было изобразить столь неприятную личность так, чтобы угодить заказчику! И до чего был похож на покойного герцога отец Джерри! К сожалению, в галерее не было портрета старшего сына герцога. Джон, как сообщила миссис Прейхерст, никогда не мог спокойно посидеть ни минуты.

Миссис Прейхерст украдкой взглянула на портрет своего прежнего хозяина и не произнесла ни слова, чем несказанно удивила Пегги. Впервые с тех пор, как она познакомилась с экономкой, той было нечего сказать… Девушка шагнула в сторону, оказавшись перед портретом покойной супруги герцога, матери Эдварда. Герцогиня была красавицей, настолько же светлой, насколько ее муж был темным, и Пегги узнала те же серо-голубые глаза, что у Джереми и его дяди. Но глаза Эдварда, хоть они почти всегда светились насмешкой, были умнее и как-то мягче.

Миссис Прейхерст передвинулась к следующему полотну и удовлетворенно вздохнула.

— Это мой любимый портрет, — призналась она. — Лорд Эдвард никак не хотел позировать. Герцог буквально заставил его сидеть! Я помню день, когда портрет выставили, — лорд Эдвард был так смущен… Он даже попросил меня: «Миссис Прейхерст, не могли бы вы разыграть обморок или что-нибудь в этом роде, чтобы мы все могли заняться своими делами?» В этом он весь. Лорду Эдварду никогда не хватало терпения, чтобы притворяться.