«Пьяный вопрос» в России и «сухой закон» 1914-1925 годов. Том 1. От корчмы до винных акцизов Александра II

При императорах чревоугодие состоятельных римлян превысили всякую меру, и литературные памятники сохранили немало картин пиршественного разгула. Например, в середине I в. до н. э. Корнелий Лептул, добивавшись должности жреца бога Марса, устроил пышное торжество с огромным количеством кушаний и с женщинами. Описывая этот неслыханный, запомнившейся римлянам пир, писатель Макробий не мог удержаться от вопроса: можно ли было упрекать жителей города в расточительстве, если сами жрецы ведут себя подобным образом?

В эпоху империи настало время, когда все традиции и ритуалы отбрасывались, а пиры превращались в страшные оргии и обжорство, особенно при императоре Александре Севере Вителлии. Последний правил всего несколько месяцев, но прославился своим обжорством. В это время, как отмечал Гораций, хороший вкус и нравы были потеряны полностью. За столом песни были непристойными, а женщины почти неодетыми. В эпоху империи стал широко распространяться и другой сомнительный обычай: приглашенных стали делить на «важных» и «менее важных». Вторыми считались лица маловлиятельные. Угощение «менее важным» подавалось более скромное, вина – плохие, тогда как сам хозяин дома и некоторые почетные гости лакомились изысканными кушаньями и винами. Многие современники тоже стали считать это в порядке вещей: Цицерон тоже делил своих гостей приглашенных на пир по их социальной значимости47

.

Особенно пренебрежительно стали со временем обходиться с клиентами. Тесные связи, существовавшие в эпоху республики между зависимыми клиентами и их патронами, основанные на взаимных услугах, постепенно ослабли. Знатные римляне перестали нуждаться в окружавших их людях – клиентах, и те постепенно превратились в простых прихлебателей, которых принимали неохотно и которые не удостаивались былого внимания. Тем не менее клиенты продолжали посещать пиры, стремясь съесть там как можно больше и как можно больше унести с собой в прихваченной из дома салфетке – тарра. Таким образом, пир в Риме, который по традиции организовывали под девизом: «проведем время вместе», на практике превращался в чванство и кичливость одних и унижение других. Не оставались в долгу и обиженные клиенты: они крали у хозяина выданные им салфетки, а иногда и другие предметы обихода.

Чревоугодие, нерациональная и неумеренная пища на пирах осуждались римскими писателями и давали возможность сочинения сатиры на римские нравы. Ни предостережения врачей, ни упреки философов не могли отучить богатых римлян от злоупотребления едой, губительного по своим последствиям. То, что в прежние времена считалось на пирах роскошным обедом, теперь, в первые века нашей эры, считалось убогим, нищенским. Сенека стыдит сограждан за «обжорство на пирах, бездонное и ненасытное», и убеждает их в том, что нападавшие на них болезни являются следствием чревоугодия и пьянства. Причем на закате римской империи женщины уже состязались с мужчинами в пьянстве. Римские врачи взяли на вооружение пришедшую из Греции новую науку о рациональном питании – диетологию. Но достучаться до разума пирующих им не удалось. Более того, до нас дошли сведения об известном человеке времен императоров Августа и Тиберия – Марке Гавии Апиции: когда в преклонном возрасте здоровье не позволяло ему пользоваться роскошью изощренной кухни, Марк Гавий счел такую жизнь не нужной и покончил с собой. Государство при помощи законов вынуждено было ограничить расходы на пиры и торжественные приемы, уменьшить склонность граждан к расточительству. Диктатор Сулла вынужден был издать закон, по которому на пиры в календарные праздники каждого месяца, а также в дни публичных зрелищ дозволялось тратить не более 300 сестерциев, а в остальные – не более 30.

Закон ограничивал не только трату денежных средств, но и количество блюд на пирах. Но при последующих императорах эта планка опять поднялась, пиры стали еще более роскошными и дорогими до такой степени, что многие из-за своего чревоугодия разорялись, теряя не только состояние, но и свободу, и честь. Хотя законы против роскоши существовали и в более поздний период, римляне научились их обходить. Небольшая горстка блюстителей строгих нравов не в силах была справиться с растущей склонностью римского общества к пышности и пиршественному разгулу48.