«Пьяный вопрос» в России и «сухой закон» 1914-1925 годов. Том 1. От корчмы до винных акцизов Александра II

Царская грамота, разосланная всем кабацким головам, требовала неуклонного исполнения указанных в ней приемов сбора и сдачи денег в казну, грозя нарушителям оной смертною казнью. Согласно указу головы, находящиеся на кружечном дворе, должны были собирать питейную прибыль обязательно мелкими деньгами, причем все полученное немедленно помещать в ящик и без остатка, дабы часть доходов не попала в карманы, мошны, ради блюда, или не была бы «случайно» обронена в самое питье. Ящики были опечатаны головою и вскрывались или каждую неделю, или помесячно. Изъятые деньги проверялись и вносились в книги, «чтоб государевой казне порухи не было», – особо приставленными к этому делу подьячими, избираемыми миром. При каждом кружечном дворе, смотря по оборотам, иногда таких подьячих набиралось по несколько человек, и тогда уже они образовывали собой целую канцелярию, разобраться в деяниях которой было не под силу и самим кабацким головам. До половины XVII столетия кабацкие сборы высылались в Москву помесячно, но с 1660 г. в виду того, что отвоз денег слишком тяжело ложился на выборных и целовальников, приказано было деньги высылать два раза в год – в феврале и в августе. Для общей же проверки отчетности выезжали сами кабацкие головы однажды в год – после Семенова дня, причем перед отъездом своим обязаны были вручать воеводам точные копии, представляемого ими отчета. В Москве кабацкие головы являлись в «Приказ Большого прихода» и здесь уже оставались до окончания проверки. Таков был общий порядок проверки кабацкой отчетности. В местностях, слишком отдаленных от Москвы (Сибирь), чтобы не отрывать кабацких голов от дела и не вводить их в непосильные расходы, приказано было, в виде опыта, самим головам в Москву не ездить, а сдавать отчеты воеводам, которым, после проверки и высылать их в Приказ, но от этого опыта пришлось очень скоро отказаться, так как новый порядок вызвал жестокие злоупотребления. Правительство вынуждено было вернуться к старой системе. Но чтобы чем-нибудь помочь «дальним» головам, издан был указ, воспрещавший излишнюю «волокиту». Но указ остался пустым звуком152

.

Такая двойственная политика осуществлялась из-за неудачных либеральных финансовых реформ боярина Б.И. Морозова, целью которой были меры по улучшению государственных финансов путем сокращения затрат, не являющихся необходимыми и изыскание новых источников дохода. В отношении государственных финансов Б.И. Морозов приступил к выполнению программы жесткой экономии. Чиновничий персонал при дворе был сокращен; некоторые придворные слуги были уволены, жалование остальных было урезано. Жалование провинциальным чиновникам также было понижено. Политика экономии коснулась также и армии. Некоторые из иностранных офицеров были лишены денежной платы, получив вместо того земельные наделы. Жалование стрельцов также было урезано. Б.И. Морозов не нашел возможным поднять прямые налоги, поскольку они и так уже были большими, и многие общины являлись задолжниками. Вместо этого он ввел непрямое налогообложение в форме правительственной монополии на соль. Вводя монополию, правительство посчитало необходимым объяснить свои мотивы реформ: ожидаемый доход позволит со временем отменить такие прямые налоги, как налог на содержание стрельцов и почтовых ямщиков (стрелецкие и ямские деньги). Более того, не будет несправедливости, поскольку цены будут равными для всех потребителей. 7 февраля 1646 г. монополия на соль была передана в руки «Большой Казны». До реформы пошлина на соль составляла 5 коп. с пуда, теперь она поднялась до 20 коп. с пуда. Как выяснилось, повышение цен на соль оказалось неприятным для богатых и невыносимым для бедных. Последние были в таком волнении, что соляную монополию пришлось отменить 10 декабря 1647 г. Таким образом, правительство, потерпевшее в конце 1640-х гг. неудачу с налоговыми новшествами, просто не могло отказаться хотя бы от части «кабацких денег». В этом заключалась одна из основных причин неудачи кабацкой реформы.