Пять фараонов двадцатого века

Вторжение ментальности дальнозорких в мировую политику можно отнести к 1919 году, когда на Версальской конференции президент Вудро Вильсон вдохновил делегации стран, победивших в Первой мировой войне, на создание Лиги Наций. Была сделана попытка расширить догмат равенства людей и строить новые международные отношения на ещё более нелепом принципе равенства народов. Конференции предстояло решать судьбы десятков новых государств, возникших при распаде четырёх империй — Германской, Австрийской, Российской, Турецкой. Считалось, что народы сами должны выбирать свою судьбу. Но если народ вдруг выберет монархическое правление, автократию, олигархию или, не дай Бог, колониализм, такому народу предоставлять членство в Лиге Наций не следовало.

В своих решениях на Версальской конференции делегаты опирались на обширный исторический опыт предыдущих поколений, на философские труды различных мыслителей, на своё понимание природы человека. Но они не могли оценить, какие огромные перемены во все привычные для них соотношения политических сил вносили технические достижения индустриальной эры. Они не готовы были принять новую реальность, заключавшуюся в том, что иррациональные порывы толпы, которыми раньше можно было пренебречь, теперь усиливались в 10, 20, 30 раз. Что речь политического демагога, раньше прочитывавшаяся тысячами читателей газет, теперь будет мгновенно услышана миллионами радиослушателей. Что заговорщики, раньше тайно собиравшиеся в укромных местах, теперь получили в свои руки телеграф и телефон и могут рассылать команды своим сообщникам на тысячи километров. Что кинохроника разнесёт по городам и странам жуткие кадры с преступлениями выбранного ВРАГА — еврея, буржуя, попа, агрессора — с такой эффективностью, что толпа будет взвинчена на смертельную борьбу с ним.

После долгих дебатов сошлись на половинчатом решении: для народов, явно несозревших до демократического правления, учреждался период созревания, во время которого они будут управляться какой-нибудь из крупных держав по мандату, данному Лигой. Подмандатные страны возникли на Ближнем Востоке, в Африке, в Юго-Западной Азии. Открытые пожары отпылавших военных конфликтов настолько владели сознанием участников конференции, что глубинное горение вражды между дальнозоркими и близорукими не попадало в круг их исканий, не казалось серьёзной проблемой. Понадобились страшные извержения варварства в веке 20-ом, чтобы ищущий ум человечества хотя бы направил испытующий взор в эту сторону.

Близорукие наступают

В большинстве демократических государств наших дней политическое противоборство протекает между двумя главными партиями: демократы и республиканцы в США, лейбористы и консерваторы в Англии, социал-демократы и христианские демократы в Германии. В самом общем виде разницу между идейной направленностью этих двух движений можно охарактеризовать разницей лозунгов, которые были бы уместны на их знамёнах: «Да здравствует справедливость!» у первой и «Да здравствует свобода!» — у второй.

Выработка конкретной политики, партийной программы, продвижение лидеров находится в ведении дальнозорких. Близорукое большинство, обладающее правом голоса, остаётся объектом партийной пропаганды, его интересы, верования, порывы внимательно изучаются аналитиками обеих партий, и результаты этих исследований используются в предвыборной борьбе. То, что в последние десятилетия победа той или иной партии достигается за счёт ничтожного перевеса в числе поданных голосов, указывает на отсутствие глубоких принципиальных расхождений между соперниками.

Однако параллельно с открытым противоборством главных партий в глубине демократических стран всегда протекает скрытая борьба за влияние между близорукими и дальнозоркими. Есть много политических проблем, на которые близорукий и дальнозоркий неизбежно будут смотреть по-разному. Потепление климата, скорее всего, оставит первого равнодушным, а второго подтолкнёт выйти на демонстрацию с плакатом. Рост национального долга встревожит, в первую очередь, дальнозоркого, его антипод махнёт рукой и оставит внукам расхлёбывать эту кризисную ситуацию. Накатывающие волны иммигрантов из Третьего мира вызовут возмущение близорукого и побудят его голосовать за немедленное строительство высокой стены на границе, дальнозоркий же станет вглядываться в цифры рождаемости в стране, в принципы гуманности, ратовать за помощь отсталым странам, взвешивать всевозможные «за» и «против».

В отличие от новых фараонов, дальнозоркий остаётся в плену у дорогих ему принципов честного диалога. Он верит, что приводимые аргументы должны быть хорошо взвешены, допущения — в границах логики, информация — абсолютно правдивой. Будущий фараон начнёт с того, что отбросит все эти ограничения. Он лучше знает близорукого, знает, как тот легко поддаётся раздуванию страхов, взвинчиванию ненависти, несбыточным мечтаниям. Вся пропагандная система исследуемой нами пятерки была рассчитана исключительно на близоруких — потому все они так безжалостно избавлялись от дальнозорких в своих странах.