Пять красных футболок

– Да, Степан Дмитрич, – девушка настолько быстро появилась в дверном проеме, что мне показалось она только и ждала в коридоре за дверью, когда же ее позовут.

– Принеси воды пациентке. И что там с личными вещами, разобрались?

Лиза снова исчезла, а через минуту уже стояла у моей койки, протягивая одноразовый стаканчик с чуть прохладной водой. Медсестра объяснила Степану Дмитриевичу, что вещи с минуты на минуту принесет Галина, как раз заступившая на пост. Доктор вновь обратился ко мне, объясняя, что по опросам свидетелей происшествия, найденная спортивная сумка принадлежала мне.

– Возможно, там будет телефон или документы, удостоверяющие личность, – произнес он с озадаченным выражением лица, – в конце концов, любой из нас хоть раз регистрировался где-нибудь в интернете. Поэтому не стесняйтесь и хорошенько проверьте каждую вещь и гаджет. В вашем случае, увлечение социальными сетями могло бы стать подсказкой.

– Надеюсь, – вздохнула я, – Не хотелось бы остаться безымянным воином.

Он улыбнулся, а потом медленно поднялся со стула и направился уверенными широкими шагами к выходу.

– Степан… Степан Дмитриевич, забыла спросить, – спохватилась я.

– Слушаю.

– А кто-то из свидетелей рассказал, как это со мной случилось?

– Насколько мне известно, вы упали с лавочки.

– Что? Как можно упасть с лавочки? Абсурд!

– Я и не такое встречал за свою практику, – снисходительно произнес он, —Когда будете готовы принять посетителей, сообщите Лизе. А то бедная девушка места себе не находит, в регистратуру названивает второй день.

– Какая девушка?

– Что с Вами приехала.

Я не успела ничего больше спросить про девушку, потому что Дмитрич тут же ушел, а в палату вошла Галина, тучная пожилая санитарка. Она заполнила своей энергетикой все пространство палаты и мне даже на миг показалось, что стало труднее дышать. Я не сразу заметила, что в руках женщина несла большую спортивную сумку нежно-оливкового цвета. Это было первое, что встряхнуло мой ум. Действительно, никто ведь из врачей не расхаживает по больнице со спортивной сумкой.

– Спасибо, Галя, – вежливо сказала Лиза.

При этих словах у меня закружилась голова.

– Галюсик, точно… Галюсик! – воскликнула я.

– Что, простите? – Галина недоуменно уставилась на меня.

Если учесть, что санитарке было на вид не менее шестидесяти, а я видела ее впервые, то вполне понятно, почему возмущение скривило губы женщины, а на лбу появились тонкие полосочки морщин.

– Нет, нет… – опомнилась я, – вы не поняли, я просто вспомнила.

– Иж чего! – Галина явно была уязвлена.

– Я… я, видите ли… – оправдывалась я.

Галина демонстративно поставила сумку на стул, где недавно сидел Дмитрич и поспешила из палаты, тогда я почувствовала, что надо как-то исправлять ситуацию.

– Видите ли, мама у меня тоже Галя, – объясняла я вслед недовольной женщине, – Я это вспомнила! Папа всегда ей так говорил, когда она ужин готовила или просто что-то вкусное: «Спасибо, Галюсик!».

– Я по-вашему на повариху похожа? – Галя вышла из палаты, обиженно поджав губы.

Лиза хихикала, а мне стало неловко перед Галиной, правда, больше я радовалась тому, что память начала возвращаться ко мне. Лиза тихонько сказала:

– Не переживай, она всегда такая, даже если б ты сказала, что она похожа на английскую королеву, она бы обиделась, что ты прибавила ей несколько лишних лет к возрасту.

Лиза сказала, что уже попросила коллег найти ту девушку, свидетельницу происшествия. Мне не терпелось узнать подробности, по какой милости я оказалась тут. К тому же меня распирало любопытство: что можно было делать на скамье, чтобы свалиться с нее и разбить голову.

– Ты пока посмотри, а я узнаю, как там у них поиски свидетельницы идут, – Лиза протянула мне сумку, которую принесла Галина.

Перед тем, как уйти медсестра помогла мне приподняться на постели и поправила подушку так, чтобы я оказалась в полусидячем положении. Ничего не комментируя девушка аккуратно выложила все предметы из сумки на одеяло, которым были укрыты мои ноги. Я с трудом пока управляла движениями, потому опека Лизы оказалась очень своевременной и приятно удивляла, так искренне заботиться о чужом человеке способен не каждый и подделать это было невозможно.