Пять лет рядом с президентом

Конечно, Греция не играла почти никакой роли в геополитике: это не США, Япония или Великобритания, но и цели у нас были совсем не геополитические, они определялись двумя ключевыми словами, как демократия и православие. Наконец, сроки были согласованы, программа расписана, Борис Николаевич был в хорошей форме и рвался в бой.

Я хотел включить в состав нашей маленькой делегации Павла Вощанова, а Борис Николаевич – Льва Суханова, но, в силу различных обстоятельств, в том числе сроков оформления виз, мы улетели только вдвоем, так как у нас были дипломатические паспорта, по которым быстро оформлялись визы.

Мы знали, что в конце 1989 года готовился визит Горбачёва на Мальту в сопровождении сотен человек, всякой челяди, не считая большой прикормленной группы журналистов. Хорошо продуманная реклама во многом способствовала популярности Горбачёва за рубежом. Он всячески пытался завоевать международное признание.

Наш визит мы готовили практически параллельно. Но, в отличие от Горбачёва, Ельцин летел в Грецию без охраны и журналистов – только он и я, да и советские средства информации мы старались не беспокоить – думали, что визит будет полуприватный. Но не получилось: иностранные средства массовой информации – газеты, журналы, радио и телевидение – буквально атаковали Бориса Николаевича в Греции, а когда по времени случались накладки, приходилось подключаться и мне.

Борис Ельцин не отказывался от общения с представителями четвертой власти, так как визит этот организовывался, кроме уже указанной основной цели, в рамках прорыва информационной блокады, которую ему устроили на Родине государственные (а других еще и не было) средства массовой информации.

Руководители практически всех крупных политических партий, многие из которых поначалу были весьма негативно настроены по отношению к Ельцину, встретились с нами, и лед растаял. Ельцин неоднократно выступал по радио, телевидению, давал многочисленные интервью – как всегда, он не щадил себя, работал на износ.

Во время одной из встреч с журналистами некто, желая испытать характер Ельцина и поставить его в неудобное положение, стал подводить Бориса Николаевича к отчаянному шагу.

– Господин Ельцин, правда ли, что вы обладаете железным сибирским здоровьем?

– Правда, – сразу гордо ответил ничего не подозревающий Борис Николаевич.

– Говорят, что зимой вы можете даже окунуться в ледяную прорубь.

– М-да, – медленно ответил Ельцин, начиная подозревать подвох.

– Значит, вам ничего не стоит сегодня, (такого-то) декабря 1989 года, пойти и искупаться в теплом Эгейском море (капкан захлопнулся).

Все прекрасно понимали, что это невозможно – было жутко холодно, дул сильный ветер, от которого не спасали ни куртки, ни пальто. Трудно себе вообразить, какой холодной была тогда вода в море. Все ждали, что Ельцин должен будет просто отшутиться.

Но они плохо знали Бориса Николаевича. Я-то видел, в какую погоду он мог купаться. Ельцин взял паузу, а потом твердо сказал:

– Ничего не стоит, я и сам об этом думал, но времени как-то не хватало.

Поехали в пригород Афин порт Пирей. На море были небольшие волны, Ельцин проплыл кролем туда-сюда, несколько раз нырнул, пофыркал и вышел победителем из ледяной воды, на которую даже смотреть было очень холодно. Иногда в декабре в Афинах бывала отрицательная температура воздуха.

Мэр города Афины – дальновидный и опытный политик Николаос Гиатракос – после коротких переговоров, на которых Борис Николаевич удивил его хорошим знанием городского хозяйства, устроил прием в честь Ельцина и немногочисленной делегации, на котором вручил нам медали (что-то вроде звания почетных граждан Афин).

На эту церемонию выразить свое уважение пришли лидер оппозиции, руководитель партии «Новая демократия», депутат парламента Константинос Мицотакис, будущий премьер-министр Греции (1990–1993 гг.), многие бизнесмены, деятели науки и культуры… Среди приветствовавших Ельцина не оказалось только одного человека, которого мы ждали и с которым хотели переговорить, – советского посла: вместо себя он послал секретаря парткома.

– Здорово боится, значит – сладко живет, – отметил Ельцин.

На следующий день будущий премьер-министр Греции Мицотакис пригласил нас к себе домой в гости на чашку чая. При этом произошел маленький конфуз: мы пришли на 15 минут раньше оговоренного срока, и его жена – большая модница и красавица Марика, которая была намного моложе семидесятилетнего политика – не успела полностью прибраться в их небольшой квартире.

Мы вошли, вежливо поздоровались, а когда попали в просторный салон, то первое, что нам бросилось в глаза, это развешанный на террасе, как приветственные флажки, набор «неделька» – модный в то время комплект разноцветных женских трусиков. Под общий смех и одобрение Марика бросилась снимать развешенное нижнее белье, но в спешке это оказалось не так просто и быстро.

Этот невольный инцидент значительно разрядил атмосферу встречи двух лидеров оппозиции – простая семейная обстановка располагала к неофициальному человеческому общению, всё это выглядело как-то по-людски.