Пять миллионов неприятностей

– Не нужно ломать комедию, я ни за что не поверю, что у вас никого нет. Мужские вещи в вашем гардеробе ясно свидетельствуют о том, что мужчина – частый гость в вашем доме. Широченная двуспальная кровать – тоже. Да и вы по натуре – дамочка, нуждающаяся в опеке и твердом плече. Я даже удивляюсь, что вы занимаетесь бизнесом, возглавляете студию. Не в вашем это характере! Сегодня, представив меня водителем, вы очень не хотели, чтобы бухгалтер салона заговорила с вами на эту тему. Она же могла, к примеру, спросить: куда же подевался ваш кавалер, который привозит вас обычно? Я думаю, что у вас есть богатый покровитель, который обеспечивает ваш бизнес и, возможно, курирует его. Уж не знаю, что между вами произошло, но он вас в чем-то подозревает. Вероятнее всего, в неверности. Именно поэтому и появился этот Кирилл. Он следит за вами, проверяет, с кем вы встречаетесь, как проводите свободное время. Пока что у него нет оснований что-то вам предъявить. Но, может быть, они могут появиться, эти основания? Не темните, расскажите мне все!

У Лели вдруг снова задрожали губы.

«Ну, слава богу, сейчас расколется!» – подумала я в предвкушении, давая девушке возможность отплакаться всласть и облегчить наконец душу. Однако когда Метлицкая повернулась ко мне, глаза ее были сухими, и в них залегла непонятная мне тоска.

– Я понимаю, как это выглядит со стороны. Но поверьте, все совсем не так, как вы думаете! – произнесла она твердым голосом. – У меня нет никакого любовника, ни богатого, ни бедного!

– А чьи же вещи хранятся у вас дома? Только не говорите мне, что это ваш горячо любимый младший брат по-родственному хранит их у вас! Вы не хотели, чтобы я их видела, потому и поселили меня в спальне, а сами довольствуетесь диваном в гостиной!

Леля немного помолчала, потом проговорила:

– Это вещи моего бывшего мужа. Мы с ним не живем вместе, и он не собирается их забирать. Сказал, что я могу все выбросить, а я все никак не решусь.

– А с кем живет ваш муж? С другой женщиной?

– Нет, насколько я знаю, он живет один.

– Так, а где? – не отставала я. – И чем он занимается?

– Он уехал, кажется, в Москву. Ничего больше о нем не знаю, мы не общаемся.

Леля говорила сухо, но тревога и печаль в ее глазах не давали мне поверить ей стопроцентно.

– Вы по-прежнему любите своего мужа, если столь тщательно храните полный шкаф его отглаженных вещей? – спросила я.

– Это мое личное дело, – неожиданно твердо заявила Метлицкая. – Простите, пожалуйста, но я имею право не выворачивать перед вами душу.

– Конечно, – тут же согласилась я, подавив вздох.

Опять не хочет говорить до конца! Ладно, подождем, что принесет завтрашний день.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Завтрашний день начался совершенно обыденно, практически так же, как и предыдущий. Исключением явилось то, что Леля проснулась легко, поскольку всю ночь спала крепко, за коньяком в кухню не ходила и вообще не вставала. Теперь моя клиентка была немногословной и даже хмурой: то ли наша вчерашняя вечерняя беседа так на нее повлияла, то ли она расстроилась, что, оказывается, не является предметом обожания молодого и, надо сказать, привлекательного мужчины.

Позавтракав почти в полном молчании, мы спустились вниз. Не задавая вопросов, я завела мотор, и мы отправились в «Лолиту». Черная «Ауди», равно как и какая-либо другая машина, за нами не следовала. Я уже принялась было успокаивать себя мыслью, что Кирилл внял моим советам и решил не приближаться больше к Леле, однако, едва мы подъехали к студии, как я увидела его самого. Он спокойно и даже, я бы сказала, нахально стоял на противоположной от «Лолиты» стороне улицы и смотрел на вход. Вне всякого сомнения, он поджидал нас, чтобы убедиться – мы здесь появились.

«Ну, все! – решительно подумала я. – Пора брать быка за рога!»

Выйдя из машины, я шагнула на проезжую часть, чтобы быстренько перейти ее: как раз загорелся зеленый сигнал светофора. Однако сделать я успела лишь пару шагов, после чего автоматически застыла на месте.

Кирилл, стоявший с сотовым телефоном в руке, вдруг в один миг опустился на землю. Прохожие удивленно воззрились на него, некоторые замедлили шаг, послышались крики о том, чтобы вызвать «Скорую». И никто так и не понял, что произошло. Никто, кроме меня. Только я понимала бесполезность вызова «Скорой». Я даже успела засечь место, откуда стрелял киллер – это было чердачное окно трехэтажного дома, похожего по стилю на тот, в котором располагалась студия Лели Метлицкой и коими изобиловала данная улица, сохранившая дух давно ушедшей эпохи позапрошлого столетия. В таких домах обычно два входа и выхода: на улицу и во двор. И мастер, сделавший свое дело, наверняка уже благополучно спустился через черный ход в соседний двор, откуда он попадет на другую улицу и легко затеряется в толпе.

Пуля попала Кириллу в голову, и теперь под его телом растекалась лужа крови. Она, конечно же, была заметной, и народ вокруг, поспешивший ему на помощь, запаниковал. Люди поспешно бросились кто куда – кто в магазин, кто еще куда-то, другие ускорили шаги, унося ноги подальше от этого кровавого зрелища.