Пять минут до любви

— Потому, что хочу обдумать. Я не знаю… Может, стоит поехать. Я еще не решила даже для себя: да или нет. С одной стороны все это представляется полной ерундой, а с другой такая поездка — единственный выход. Понимаешь, я не могу прийти к единственному решению потому, что просто не знаю, чего от него ждать. Не могу определить: он относиться ко мне серьезно или как к обыкновенному развлечению. Несмотря на то, что он полный ноль в постели, он очень даже забавен. Я ничего о нем не знаю. Он появился просто так, ниоткуда. Я совсем его не ждала. Может, использовать, как спасение от тоски? Я надеюсь, что рано или поздно приму правильное решение. Только вот до этого что-то обязательно должно произойти. Что-нибудь, подсказывающее мне выход.

Длительная тирада меня утомила. Нелегко так гладко нести какую-то ерунду. Я сделала паузу, чтобы перевести дыхание и послушать. И тогда подруга задала второй весьма здравомыслящий и очень относящийся к делу вопрос:

— А как же Леня?

Леонид не нравился моей подруге — она находила его внушающим сомнения еще с нашей первой встречи. Тем не менее, старалась в разговорах со мной относиться к нему нейтрально, уважая мой выбор. Ее вопрос застал меня врасплох. Мне не хотелось возвращаться к прошлому, переворачивая в душе целые тонны грязи. Мне хотелось принять решение не в будущем, а сейчас. Воскрешать то, что прошло, было все равно, что сдирать кожу с чуть подсохшей раны.

— Мы расстались.

— Как? Каким образом? Что произошло?

Фраза за фразой, вопрос за вопросом — как всегда, ей удалось выудить из меня все. Я сама не заметила, как все рассказала — но, странное дело, я испытала невероятное облегчение, закончив говорить. Выслушав меня внимательно, подруга заявила решительно и бесповоротно:

— Чушь!

Да таким тоном, что я обалдела. Я попросила объяснить. Она не замедлила это сделать.

— Он тебя любит. Неужели ты такая дура, что этого не видишь?! Он тебя любит! Иначе зачем он стал бы высыпать на тебя эти угрозы и оскорбления? Какой смысл угрожать человеку, если он тебе безразличен? Я не вижу в этом никакого смысла! Отчего он вспыхнул? Почему пришел в ярость? Потому, что он узнал о том, что у тебя появился кто-то еще! И не важно, что он первый тебя оскорбил, оттолкнул. Это ему даже не пришло в голову! Зато пришло в голову другое — отомстить за мнимое оскорбление! Да он же сходит по тебе с ума!

— Именно поэтому он не хочет на мне жениться? Это его сознательное решение! Он говорил то, что думал!

— И снова — собачья чушь! Он сказал это для того, чтобы подействовать тебе на нервы! Чтобы ты разозлилась!

— Он не имел права меня оскорблять. Тем более — так унизительно!

— А он считает, что оскорбила его ты. Вообщем, заканчивай этот детский сад. Все разрешится со временем.

Я пожалела о том, что завела этот разговор.

Ослепительная феерия — звука и света… Сумерки, похожие на дымчатый сапфир… Мне казалось: я протягиваю руки к солнцу и навсегда ухожу с этой планеты — в прозрачную мглу прекрасной, как утренняя роса, любви.

Огни. Я знала: с любовью прощаются как с драгоценностью. Я знала: нужно прощаться заживо, улетая в бесконечную, расступающуюся перед тобой мглу… Заживо. Я улыбалась. И с моего лица медленно слезали розовые куски кожи, обнажающей воистину то, что я никогда не посмела сказать… В электрическом вихре я не замечала легкую испарину на ладонях, выступающую, как пятна крови. И когда туманная дымка ослепляющего цвета задела оболочку зрачков, я знала: в моих ладонях тает, навсегда уходит от меня что-то мягкое и очень прекрасное. Моя любовь плакала отчаянными каплями крови, медленно сползая вместе с улыбкой с кожи моего лица. И было больно, очень больно — словно мне ампутировали огромную часть души.

Моя любовь истерически плакала в бликах слепящего электрического света, и я повторяла по слогам имя человека, с которым мне никогда в жизни больше не суждено встретиться. Два имени, которые никогда не свяжутся вместе — Лена и Леонид. Он исчезал из моей души черными, засохшими каплями не пролитой крови и моя душа застывала как бездомная, бездорожная нищенка, потерявшаяся на ледяном зимнем ветру. Потому, что наступила зима, а я не заметила это сквозь судорожные переплетения пальцев. Моя любовь догорала в электрических огнях погруженного в темноту города, и только истина о безвременной кончине моей души ясно и реально представала передо мной голыми ветками, качающимися на холодном зимнем ветру.

Есть такое особенное состояние сознания, когда человеческая душа, устав от постоянной боли и оскорблений, медленно застывает и коченеет в неразличимости часов, времен года и дней. Устав от бесконечного плача, я не замечала ни времени, ни часов, ни дней.