Пять минут до понимания (СИ)

- Жаль, что я струсила и не обратилась, как хотела, к вашему соседу, Киселеву. Но Лопухина мне такую картину маслом изобразила: мол, я и теплый еще труп нашла, и с полковником ссорилась, и в голове у меня тараканы, общем, лучше сидеть тихо и помалкивать в тряпочку. А потом Андрея Петровича кремировали и теперь вопрос закрыт.

- Если моя теория верна, то со временем все прояснится. Что касается твоей психологини, то какая-то она смутная.

- Согласна. Я очень странно отношусь к Вере Ивановне...

Подчиненная зачастила: обожаю-уважаю, скучаю, жду консультаций, как свиданий, ловлю каждое слово и тут же: препарирую все подряд, настороже...

Антошин слушал, кивал, рассуждал...

Чрезмерный восторг и какое-то тотальное доверие, которые вызывала у Ольги Лопухина, казался противоестественным, особенно для прагматичной Ольги. Но, наверное, так и должно быть. Когда изо дня в день играешь на чужих эмоциях, лезешь клиентам в душу, ум, печенку, побуждая к покупке, однажды рискуешь оказаться в чужой шкуре, попав на крючок к еще более умелому "кукловоду".

То, что психологиня сознательно влияет на поведение Ольги, сомнений не вызывало. Другое дело - мотивы. Об этом следовало подумать особо и не сейчас.

- Александр Ильич, вы что заснули? Я у вас спрашиваю: что делать? Может потолковать с Лопухиной откровенно?

- Не нужно. Сначала сама разберись, а потом других грузи. Особенно посторонних не облеченных стопроцентным доверием.

- Резонно.

- Дам тебе еще один совет. Уже в отношении Мити. Не торопись ставить точки над "". Мало ли...

*

- Я не собираюсь звонить, ждать, уговаривать. Все! У этой лав стори не будет хеппи энда. Смирись! - Митя чуть не кричал. Да и как сдержаться, родня совсем распоясалась, прессует чуть не ежедневно, достали до печенок!

- Почему? - дядя Саша, напротив, был совершенно спокоен.

- Когда женщина вежливо говорит: "Я занята, позвоню, когда освобожусь", значит, мужчина в пролете. У меня нет перспектив.

- Есть. Ты нравишься Оле. Она сама сказала.

- Тогда я не понимаю, что происходит.

- Я тебе поясню. Еще до знакомства с тобой, Ольга зачем-то занялась самокопанием, стала ходить на сеансы к Лопухиной и теперь разбирается с бодягой, которую сочинила психологиня. Процесс это не простой, требует нервов и концентрации, вот Оля и попросила тебя подождать немного. Так почему не пойти девушке навстречу и не проявить терпение?

- Дядя Саша, отстань. Я - взрослый мальчик и сам разберусь во всем.

- Пока ты будешь дуться и сомневаться, Ольга достанется Рубану. Лопухина уже отправила Олю к нему на консультацию.

Это был не честный прием. Но на войне, как на войне. Удар попал в цель.

- Ольге нельзя к Рубану...- перебил Митя. - Он - извращенец!

- Что?

Из-за пробки на дороге Митя опоздал к черниговскому автобусу буквально на пару минут, тут же в надежде перехватить Ольгу, бросился к ближайшему входу в метро и, пройдя пару десятков метров, увидел, как окруженная зеваками Ольга лупит сумкой мужика с ребенком на руках!

И снова прокол! Вместо того, чтобы проявить рыцарскую доблесть и мужество, он растерялся, замешкался, не бросился на помощь.

Хорошо, хоть ума хватило проследить, куда милиция увела нарушительницу общественного порядка и сесть в засаду.

Через два часа в порванной испачканной одежде Ольга покинула стены участка, добрела до ближайшей лавочки, рухнула на деревянное сидение и расплакалась.

Свет фонаря едва доставал до скамейки и в густом сумраке поникшая фигурка с трясущимися плечами, выглядела так трогательно, так беззащитно, что от желания обнять это суматошное создание и укрыть от тревог и забот, стало жарко на сердце.

Но...не обнял, не укрыл - уже не от растерянности, от смущения - и лишь вежливо предложил доставить домой.

Ольга решила ехать к Лопухиной. Повез, хотя, чуял: не надо.

Ольга простилась, велела не ждать. Но выслушай женщину и сделай наоборот. Он остался и два часа промучился в ревнивых подозрениях. Рубан вполне мог находиться у мачехи.

Когда же Ольга появилась в дверях подъезда в сопровождении Лопухиной, сердце словно толкнуло: выйди на встречу, оборви чужой разговор. Вернее, монолог. Лопухина щебетала: Павел то, Павел се...Павел, Павел, Павел...звучало беспрестанно. Но как нарушить идиллию? Ольга слушала дифирамбы сопернику внимательно, согласно кивала, не торопилась садиться в машину.

Потом она угрюмо отмалчивалась на соседнем сидении, а он вместо того, чтобы помолчать, не доставать человека, тарахтел безудержу, заполняя повисшую в салоне тягостную тишину старыми байками и затасканными анекдотами.

Под финал грянуло: "Я в ближайшее время занята, позвоню, когда освобожусь" и мечты накрылись медным тазом.

Сгоряча рука сама потянулась к телефону.

Сосед дяди Саши - Игорь Киселев всегда выручал, когда возникали проблемы с ГАИ и прочими деликатными заморочками. Но просьба найти сообразительную шлюху - все-таки особый случай.

- Ты сочинил историю про девочку, которую в детстве лапал отец, написал от ее имени Рубану, а когда тот назначил консультацию, раздобыл с помощью Киселева шлюху и направил к Павлу? - не поверил дядя Саша. - Ты рехнулся!