Пять минут до понимания (СИ)

- Ускорим процесс. Включите-ка воображение и представьте крысу.

- Воображение в воображении? Как это сделать.

- На пупке большой Ольги есть синяя кнопка. Нажмите ее три раза и скажите: абракадабра.

Ольга с трудом растянула губы в улыбке, но на всякий случай четко выполнила инструкцию.

- Не молчите, - напомнил Павел.

- Появилась крыса. Но изображение размыто. Я просто знаю, что она здесь.

- Отлично. Начинаем работать. Попробуйте улучшить визуал. У крысы небольшое тельце, покрытое серой шерстью; тупая широкая морда, глазки-бусинки, изогнутая спина, короткий хвост...Получается? Нет? Плевать. Главное - идея. Помните: перед вами не млекопитающее отряда грызунов, а гуру боевых искусств, соответствовать которому великая честь. Теперь признайте, что в критических ситуациях готовы стать крысой и будете бороться, не оценивая шансы на победу, не рассматривая возможность капитуляции, а руководствуясь, простой и ясной мыслью: "Я буду убивать, когда понадобится!". Повторяйте за мной: "Я буду убивать, когда понадобится!"

- Убивать?

- Повторяйте.

- Я буду убивать, когда понадобится!

- Скажите: "Я всегда готова к бою!"

- Я всегда готова к бою...

Ольга почувствовала облегчение. С души словно свалился камень.

Большая Ольга в "фильме" вздохнула свободнее, едва прозвучало первое "готова".

- Я наслаждаюсь схваткой, - продолжил Рубан.

- Я наслаждаюсь схваткой.

Наслаждаюсь! Слово куснуло нервы возбуждением, и страх отхлынул на околицу сознания.

- Вы хотите быть хозяйкой своей жизни и не зависеть от детских страхов и комплексов.

- Хочу...- прошептала Ольга. - Я устала чувствовать себя жертвой...

- Вы, действительно, этого желаете?

- Да.

"Да" родило на месте отхлынувшего страха островок спокойствия и утвердило на нем все еще очень растерянную большую Ольгу.

- Вы искренни в своих желаниях? Вы истовы в своем хотении? Вы верите себе и в себя? Тогда повторяйте: "Я - сильная, мощная. Я - опора для самой себя".

- Я - сильная, мощная. Я - опора для самой себя.

- Повторяйте: "Я все могу. Я всегда побеждаю".

- Я все могу. Я всегда побеждаю.

С каждым произнесенным "Я" площадь островка росла. На границах поднимались горы. Страх суетливыми волнами бился о гранит. Но большую Ольгу он уже не волновал, и когда грянуло неизбежное: "Сними очки, я тебе врежу", когда Оля маленькая покорно подчинилась приказу, а навстречу девичьей щеке с размаху полетела мужская ладонь, призыв к сопротивлению оказался лишним. Сознание выдало имплантированную реакцию автоматически, не удосужившись показать, как загнанная в угол крыса бросается в атаку, ни ощерившиеся зубы, ни вставшую дыбом на загривке шерсть. И все же спасибо Павлу. Назойливые одергивания: "говорите, описывайте, не молчите" позволили зафиксировать новое состояние.

Сначала была пустота, в которой исчезли сомнения, колебания, страхи. Затем нахлынула ярость и подобно раскаленной лаве наполнила душу злой радостью, а тело энергией.

"Есть упоение в бою..."

Большая Ольга рванулась к отцу, толкнула в грудь, размахнулась. Как требовал "крысиный сценарий", она готова была нанести удар, ввязаться в схватку и победить. Иных вариантов не существовало. Однако кипучий порыв неожиданно оборвала холодная мысль: что потом? Что будет после боя? Она победит, вытрет ноги о поверженного врага, обрадуется, возликует и...останется без папы? Сломленный раздавленный отец - кому нужно такое дерьмо? А значит...

Закачались весы.

Накопленная за долгие годы обида, невыраженный гнев требовали удовлетворения, толкали вперед, орали, блажили: ату! Бей, круши! Воображение в воображении рисовало чудные живые картины: она бьет, давит, прессует, уничтожает. Ощущение вседозволенности было самым восхитительным из того, что удалось познать в жизни и нарисовать в мечтах. Самым правильным. Око за око! Зуб за зуб! Отец был воплощением зла, виновником бед. Он заслужил наказание. Месть оправдана!

И невозможна. Что-то внутри четко и ясно знало: обиды и боль, все острое, ядовитое, невыносимое, что точило и грызло душу долгие годы - пустое. Победа, в результате которой отец перестанет быть отцом, исключена. Исключена категорически. "Я никому никогда не отдам своего папу. Он - мой. Он мне нужен!" - директивы не подлежали обсуждению.

Качались весы, мгновениями разменивая не слова, смыслы...

Папа - источник боли и раздражения. Страх перед ним отравил детские годы и поныне кандалами висит на ногах. Чтобы избавиться от страха нужно, как учит Павел, с помощью воображаемого насилия уничтожить источник страха и тогда, победа над тираном уничтожит порожденные им комплексы.

Но папа - не только боль и раздражение. Он...

Слов не хватало. Но голос крови не нуждался в определениях. Все было предельно ясно. Плоть от плоти, кровь от крови, в ней папины гены, привычки, жесты. Отказаться от отца значит отказаться от себя, своей судьбы, сути, жизни...

Качались весы...

"Что для меня отец? Бочка с медом, отравленная ложкой дегтя? Или бочка дегтя, подслащенная малой толикой меда? Что выберу, то и будет. Идеализация, демонизация... - в каждом случае свой резон".