Пять минут до понимания (СИ)

Клиника Альберта Альбертовича Уфимцева для советской медицины была явлением экстраординарным. Здесь хватало денег, отсутствовал контроль со стороны минздрава, использовались самые передовые технологии, а все потому, что Уфимцев занимался только отпрысками сильных мира сего. Так повелось с самого начала. Сын генерала М. страдал аутизмом. Странное это нейро-поведенческое расстройство и сегодня, когда появилась положительная статистика, по мнению традиционных специалистов практически не излечивается. В победном же 45-ом за тех, кто тонул в вакууме одиночества, психиатры даже не брались. Уфимцев, всю войну вынашивавший собственную методу, рискнул, взялся, выиграл и в награду вытребовал у разомлевшего от счастья папаши персональную клинику и свободу действий. С первым пунктом проблем не возникло. А вот свободами генералы не распоряжаются. Но неожиданно нашелся еще один высокопоставленный больной и, когда Уфимцев сотворил чудо во второй раз, вопрос решился положмительно. В итоге, на заре пятидесятых будущий профессор с командой энтузиастов организовал в заброшенных лесных казармах детский оздоровительный профилакторий. Такой статус позволял учреждению избежать назойливого внимания чиновничьей братии и не портить медицинские карты пациентам.

Позже, уже в семидесятых годах Уфимцев изобрел еще один способ защиты от реальности. Он принимал на работу на должности руководителей кружков, завхозов и ассистентов тех, кого пару лет до того вылечил от душевных хворей. В середине 80-х статус "неприкасаемого" профессору обеспечивал сын главного конструктора крупнейшего в стране военного завода - Гарик Арданян. Маленького роста, худой, некрасивый, молчаливый экс-больной жил замкнуто, откровенно сторонясь сотрудников клиники...пока не стал любовником Веры.

- Уфимцев требовал от подчиненных максимальной отдачи, потому исключал все мешающее лечебному процессу. Отсутствие семьи и детей являлось базовым условием приема на работу. Засим запрещались: беременность, аборты, скандалы, алкоголь и т.д. Но природу не обманешь, в молодом коллективе постоянно бурлили страсти и, как следствие, не прекращалась текучка кадров. Избежать увольнения можно было тремя способами: отказавшись от личной жизни, найдя надежного партнера или сойтись с тем, кому закон не писан. Таковых в клинике было двое. Уфимцева пытались соблазнить многие, - Лопухина подошла к окну, поправила занавеску, помолчала, затем продолжила исповедь. - Кому-то это удавалось ненадолго, кому-то нет. На Гарика не покушался никто. Слишком велик был риск. Шеф тщательно оберегал "крышу" от излишних потрясений. Я оказалась первой, кто посягнул на Арданяна.

- Вы любили его? - спросила Ольга

- Нет. Я хотела удержаться на плаву и только.

- Грустно...,

- Напротив. Сколько живу, столько убеждаюсь: чувства мешают отношениям. Равнодушие - вот залог счастья.

- А он вас любил?

- Нет. Но мы отлично ладили.

Гарик вернулся в клинику, устав от проблем большого мира. В маленьком, ограниченном правилами и чащей, он чувствовал себя комфортнее. Здесь хватало интересных занятий - архивы профессора требовали систематизации, можно было рисовать, читать, размышлять. Главное, здесь удавалось минимизировать утомительное общение с людьми. Но человек - животное стадное, и все равно тянется к себе подобным. Гарик Арданян в глубине души хотел быть членом стаи, хотел быть как все, быть со всеми. И однажды тайное желание исполнилось. С помощью Веры!

- Каково вам было с нелюбимым, некрасивым и к тому ж странным человеком? Он вас сильно раздражал? Вы страдали? - Ольга не могла удержаться от интимных вопросов.

Лопухина покачала головой.

- Напротив. Годы, проведенные с Гариком, - лучшие в моей жизни.

- Лучшие? Почему?

- Нас свела не любовь, а взаимный расчет. При чем настолько сильный, что мы относились с пиететом друг к другу. Любой конфликт лишил бы каждого полученных выгод. Я потеряла бы место, приватное общение с Уфимцевым, доступ к архивам клиники. Гарику грозила новая изоляция. Да и в постели нам было хорошо. До определенного времени меня все устраивало. Однако жизнь не стоит на месте...

...В лесном стационаре лечились дети только сильных мира сего. Прочие -довольствовались еженедельными субботними консультациями. В одну из таких суббот в кабинет Веры зашел импозантный мужчина с маленьким мальчиком - это был Михаил Рубан - и начал повествовать о...своих мытарствах: "У всех дети, как дети, а Павлик меня совсем измучил. Он не такой как все..."

Не такой как все трех лет от роду не отводил равнодушных глаз от окна.

"...Он будто решил перепробовать все болячки. Мне посоветовали обратиться к психиатру...- изливал душу Михаил: - Этот ребенок - мой крест. Из-за Павлика я не могу заниматься карьерой, устроить личную жизнь...я издерган, не знаю что делать..."

Тут-то и снизошло озарение. Вот он - муж! Брак с Рубаном решит все проблемы. Михаил освободится от забот о сыне, она перестанет беспокоиться о будущем, обретет семью и ребенка.