Пять моих собак

– Андрейка, смотри! – шепнула я сыну. Пушок постоял-постоял, дрыгнул лапкой, точно отгоняя страх. Загладил шёрстку и мягко, бодро пошёл к Буле. Через минуту мы с Андрейкой, замерев от удивления, увидели: Пушок кувыркается возле Були на спине, ловит собственный хвост, заезжает им Буле в морду… А тот дремлет, помаргивая, и словно оберегает котёныша, загородив его сильной лапой. Хлопнула дверь, вошла Каречка.

– Боже мой! – Она задохнулась от ужаса. – Несчастный!..

– Да они уже подружились, – сказала я. – Видите, играют вместе.

– Нет уж!

Каречка нагнулась, схватила, как коршун цыплёнка, свою драгоценность и уволокла в комнату. Буля посмотрел ей вслед удивлённо.

Знакомство с котёнком вскоре перешло в настоящую дружбу.

Иногда, подкараулив пса, Пушок вихрем вылетал из-за двери и, ловко вцепившись в короткий собачий хвост, повисал на нём. Буля стряхивал малыша, валился в передней на пол, и Пушок тотчас начинал возню: влезал и съезжал с Були, как с горы, или теребил ему уши, кусал нос. Пёс только недовольно отворачивал голову, но ни разу не огрызнулся. А то, налакавшись из одной миски с Булей молока, причём всегда бесцеремонно отталкивая его, Пушок пристраивался у Булиного брюха и, мурлыча, сладко засыпал, попихивая его лапками. Делалось это всё, правда, без Каречки – никак она не могла привыкнуть к мысли, что собака и кошка, особенно если собака взрослая, а кот ещё маленький, прекрасно уживаются…

У нас во дворе был мальчишка, по прозвищу капитан Сопелькин.

За что его так прозвали, догадаться нетрудно. Андрейка и капитан Сопелькин были большие друзья. Но Буля, признавая их дружбу, никогда не позволял капитану Сопелькину, как, впрочем, и остальным Андрейкиным товарищам, подходить к своему маленькому хозяину, если тот спит.

Окна в доме были низкие, и летом ребята часто влезали к нам в комнату прямо через подоконник. Обычно Буля, как только Андрейка ляжет днём спать, укладывался на коврике у его кровати, но чутко поворачивал голову при малейшем шорохе за окном.

Вот скрипнул подоконник, за ним показалась голова капитана Сопелькина. Лицо мальчишки сияло: на груди, вернее, на животе висел роскошный красный барабан! Оказывается, был его день рождения и родители подарили ему обещанный барабан. (Я была на работе и узнала обо всём по рассказу.)

Капитан Сопелькин благополучно перелез через подоконник.

Увидев спящего Андрейку, он решил подшутить: вытащил из-за пазухи барабанные палочки, торжественно взмахнул ими…

Из-за кровати медленно поднялась, точно выросла, большая Булина голова. Потом встал он сам, во весь свой могучий рост. Вид у пса был угрожающий…

Все ребята во дворе уже отлично знали, что Буля очень добрый. Не раз они катались на нём верхом, Буля даже позволял тискать себя, тормошить. А если ему очень надоедали, осторожно стряхивал с себя кого-нибудь из маленьких сорванцов и удалялся домой.

Знал всё это и капитан Сопелькин.

Но сейчас грозный Булин вид и оскаленные нижние зубы (они у него всегда-то выдавались вперёд) говорили, что пёс не шутит. И капитан Сопелькин струсил тоже не на шутку.

Влезть в комнату он влез, а вот как вылезти? Буля же спокойно подошёл, отстранил его туловищем и загородил собой весь подоконник. Капитан Сопелькин оробел вконец.

Ручаюсь, Буля ни за что не обидел, не укусил бы ребёнка! Он просто считал своим долгом оберегать спящего Андрейку. А чутьё сторожевого пса подсказывало: нарушителя покоя впустить можно, но выпускать нельзя.

Капитан Сопелькин замер против Були.

Стояли они так довольно долго, и капитан Сопелькин устал. Маленький-маленький, он пустился на хитрость: еле заметно стал садиться на корточки. Ослабить коленки, придерживая барабан, опускаться ниже, ниже… Склонив голову, Буля следил за своим пленником. Бац!.. Мальчишка не рассчитал и плюхнулся на пол. Барабан на его животе глухо рявкнул, а его владелец решил, что ему пришёл конец.

Но Буля сидел у подоконника спокойно, как изваяние. Хитрости непрошеного гостя его не касались, лишь бы спал Андрейка.

А тот в это время уже не спал: вытаращив глаза, наблюдал он из-под одеяла за странным поведением обоих своих друзей.

– Буля, ты что? Ой, барабанище какой!.. Идите скорей сюда!

Слова эти были для Були как бы разрешением покинуть пост. Миролюбиво, ласково обнюхал он испуганного нарушителя и, вздохнув, удалился на законную подстилку в углу…

Недели через две после этого случая мы с Андрейкой получили от его папы письмо:

«Ребятишки! (Мой муж Вася часто называл нас так.) Знаете что? Пусть мама оформляет отпуск, приезжайте-ка вы оба ко мне! Командировка моя затягивается, а недалеко от здешнего завода есть чудная тихая деревушка с лесом и рекой. Согласны? О дне выезда сообщите, встречу».

Разумеется, мы были согласны!

Я быстро получила на работе отпуск. Хая Львовна, помогавшая мне по хозяйству, собрала нас в дорогу…

Да, но как же Буля? Оставить его дома с той же Хаей Львовной? Андрейка запищал в негодовании:

– С нами пусть едет! С нами!

Я ничего ещё не писала Васе о Буле. Нарочно.