Пять ночей. Вампирские рассказки

— А что тебе за дело? — Голос Зака был ровным и довольным.

— Есть дело! — зашипела я, но он меня не слушал, продолжая улыбаться ресепшн-герл, которая только не растекалась от переполнявших ее эмоций.

— Что это за выпендрежник? — он кивнул в сторону испарившегося «адвоката».

— О, это — Майк Норман! — с удовольствием пояснила Джоди. — Вы знаете, он ведь сын Нормана, того самого!

— Да-ты-чё? — сказал Зак равнодушно.

— Точно вам говорю!

— Забавно… И что здесь забыл сын Нормана?

— Вы не знаете?! — Девица заулыбалась так, что глядишь, рот по швам разойдется. — Он же его сателлит!

— А?.. — переспросил Зак.

— Майк — сателлит господина Генри! Уже… года три, наверное.

Она говорила что-то еще, но я не слушала. Что такое «прайм», я помнила — так дети называют своих создателей. Но «сателлит»? На мгновение я попыталась вызвать ассоциации с этим словом, но мы Семеро никогда не были сильны в теории, исключая, пожалуй, только Липучку Сэма. А потом я поняла, что Зак тоже не слушает эту дуру, похожую на сардельку в дешевой целлофановой оболочке.

А потом я поняла, что он не просто не слушает — он отключился. Смотрит ей в переносицу, но его здесь нет. И она — вампирша — этого даже не заметила. А я заметила.

А потом мне стало жутковато.

— Зак, — я осторожно дернула его за руку. — Зак, что такое сателлит?

Он медленно повернул голову на звук моего голоса, и мне показалось, что его кожа слегка изменила цвет — стала почти творожной, а зеленый глаз запал глубже в потемневшую впадину.

— Все ОК, сестренка Кэт, — сказал он. — Просто нам надо идти.

— А что передать мастеру Генри? — удивилась малышка Джоди.

— Скажите, что я очень спешил и у меня не было времени ждать.

Он резко повернул мое кресло и покатил к выходу — немного быстрее, чем мне было комфортно.

— Зак, почему мы уходим?

Я не видела его лица, но одного мгновения было достаточно. И его обычный голос меня больше не обманывал.

— Я передумал. Это была ошибка.

— То есть как? Пять минут назад не было, а сейчас вдруг стало ошибкой? Что такое сателлит, Зак? Да притормози ты!

Я была бы почти рада, если бы он сказал сейчас «заткнись» или назвал одним из своих любимых слов или послал куда-нибудь далеко, чтобы можно было поругаться и сбросить напряжение. Но он не говорил больше ни слова, пока мы не выехали за угол от здания и не остановились у какого-то бара. Минуту Зак раздумывал, а потом затащил меня внутрь.

* * *

А сколько лет синьору было,

Наверно, сам синьор не знал.

А сколько дам его любило -

Наверно, сам он не считал.

Я кое-что знала о вампирах, хотя Джейсон, как было сказано, и не придавал особого значения теории. Они пьют спиртное, но реагируют на это по-разному, в зависимости от индивидуальных особенностей организма. Кто-то мог безнаказанно лакать ангостуру, а кто-то — и политуру. Я знала, что если заставить вампира выпить сока с мякотью, то он будет блевать до самого утра, а стакан молока может уложить его в кому на неделю. И как бы забавно ни звучало «заставить вампира», это правда. Чистые напитки шли на любителя, но что касается коктейлей — это уже могло стать проблемой. Поэтому я спросила:

— Может, тебе не надо столько этого пить? Давай я закажу тебе джин.

Он на меня даже не посмотрел. У него все еще было это лицо, которое я не понимала — застывшее и одновременно напряженное, будто тронь его — и будет взрыв. К этому примешивалось впечатление, что он о чем-то думает, так интенсивно, что мозг периодически отключается от перегрева. Хотела бы я знать, что за ситуацию он пытается переварить. Или нет, вру. Не хотела бы.

В тот самый момент, когда я подумала «не хотела бы», Зак сказал, не поднимая головы:

— Он всегда говорил, что ему никто не нужен. Надолго.

Я сообразила, что он — это Демон. Но на том и все.

— Поверить не могу, что теперь у него есть…

Он замолк на полуслове, все еще обращаясь к барной стойке, и я вдруг занервничала. Моя интуиция подсказывала, что я в опасности, но пока ее не было видно, я в нее не верила.

— И что? — спросила я осторожно.

— У него теперь есть сателлит, — повторил Зак и опрокинул в себя третий коктейль.

Он выговорил это слово как отравленное. Голос у него был вроде бы нормальный, только нормальность эта казалась чересчур.

— У него, — повторил он. — Есть. Мать-его. Сателлит. И ты. Не представляешь. Как это. Мать-его. Надолго.

— Зак, я не совсем пони…

Это не заставило себя долго ждать. Внезапно он вздрогнул, и его как ветром сдуло — но если он думал, что спрячется от меня в мужском туалете, то сильно ошибался. Если уж на то пошло, в баре я чувствовала себя гораздо хуже, чем здесь. Здесь-то вампиров не встретишь, разве что с нашей проблемой.

Когда я вошла, три «отвертки» выливались из него в раковину, окрасив ее в кровавый цвет. Зака еще пару раз передернуло от спазмов, и он подставил голову под кран.

— Ты в порядке? — спросила я почти шепотом.

Он только покачал головой — брызги полетели в стороны.

— А что, похоже?

— Я же говорила, не стоило…