Пять Осколков

– Ты что делаешь? – Он собирался перед ней извиниться, но теперь злился и не знал, что и думать. – Хочешь рассказать ему, где мы?

– Нет, конечно, – ответила Уинтер, но таким тоном, что было сложно поверить ей до конца. – Сколько раз мне говорить, что я на твоей стороне?

– Так зачем ты ему пишешь?

– Потому что… – Уинтер замялась и отвела взгляд, комкая письмо. – Просто захотелось, ну? Это помогает. Я не собиралась его отправлять.

Саймон бы скорее поверил, что она всё это время была фламинго, а превращение в змею ему просто привиделось.

– Не верю.

В её взгляде сверкнула сталь.

– Ну, тогда не нужно было заставлять меня идти с вами.

– Я вообще не должен был тебя заставлять, – сказал Саймон, бросая на стол обрывки письма. – Делай, что хочешь, Уинтер. Но не порти нам жизнь.

Уинтер предала его уже не в первый раз, и Саймон даже не удивился, что ему снова пришлось ставить под сомнение её верность; но от раздражения и разочарования в груди ныло. Он знал, что Уинтер не такая плохая, какой хочет казаться. Упрямая, да, но обычно она делала правильный выбор – а если и ошибалась, то намерения у неё были добрыми. Но из-за её предательства он уже потерял дядю. Сколько раз придётся давать ей шанс, пока он не останется один?

Пока Саймон добирался до купе, где Ариана с Джемом спорили, кто пойдёт умываться первым, он успел смириться с тем, что Уинтер больше им не поможет. Возможно, она им вообще не понадобится. В конце концов, он всегда мог притвориться Рептилией. Конечно, он категорически не желал раскрывать свою тайну, но если это был единственный шанс пробраться в «Стилио» и найти маму, то он готов рискнуть.

– Что на завтрак? – спросил Джем, проигравший спор. Присев на край полки, он вертел в руках замок, нетерпеливо дожидаясь своей очереди.

– Не знаю. Я не ел, – ответил Саймон, забираясь на верхнюю полку. Там на середине подушки обнаружился тихо посапывающий Феликс. – Что ты делаешь?

– Ариана учит меня вскрывать замки, – сказал Джем. Вздохнув, он вытащил из замочной скважины тонкую металлическую отмычку. – Но пока не получается.

– Это потому что ты слишком торопишься, – Ариана показалась из ванной с зелёной зубной щёткой во рту. – Вообще-то в Логове запрещено хранить отмычки, но после сентябрьского нападения я уговорила маму прислать мне несколько штук. Тебе бы тоже поучиться, Саймон.

– Попозже, – сказал Саймон, пытаясь не думать об окровавленном избитом дяде Дэрриле, лежащем в клетке в облике волка. – Уинтер в вагоне-ресторане. Она…

Он резко замолчал. Нет, он не мог рассказать им, что Уинтер пишет Ориону. Вдруг он ошибся? Вдруг Уинтер действительно не собиралась отправлять письмо?

– Она… что? – полюбопытствовал Джем.

– Просто… пишет, – пожал плечами Саймон. – И всё ещё злится, так что я к ней не лез.

Ариана исчезла в ванной, чтобы выплюнуть пасту.

– Надеюсь, она успеет остыть до Райской долины.

– Она лишилась семьи. Даже не знаю, можно ли тут «остыть», – заметил Саймон.

– Ты понял, о чём я, – сказала она. – Хватит над ней трястись. Сейчас нам важны твоя мама и Хищник. Может, она и центр собственной паутины, но точно не моей. И не твоей.

– Знаю, – пробормотал Саймон. Когда-нибудь станет ясно, соврала Уинтер или действительно на их стороне. А пока оставалось только надеяться, что, поддавшись эмоциям, она не поставит их план под угрозу.

Остаток поездки Саймон провёл в купе, глядя в окно или пытаясь читать книгу, которую он захватил с собой. А когда всё же сдался, достал открытку от мамы, разглядывая её и скользя пальцами по словам. И хотя Саймон не просил оставлять его одного, Ариана с Джемом всё равно вышли, а вернулись только днём с едой.

Уинтер не появлялась, пока проводник не объявил, что до Чикаго осталось полчаса пути. Только тогда она вернулась в купе и молча начала собираться, даже не глядя на Саймона. Он не знал, из-за чего именно: или ей было совестно, что она выдала их Ориону, или расстраивалась, что Саймон вообще мог такое подумать. Как бы то ни было, когда они вышли на оживлённую платформу, Саймон понял, что Уинтер с ним не разговаривает. И даже не знал, расстраиваться ему или радоваться.

– У нас полтора часа до поезда в Аризону, – сказала Ариана, глядя на расписание, висящее над ними. Уинтер держалась позади. – Не знаю, как вы, а я до смерти хочу чизбургер.

– На верхнем этаже есть фуд-корт, – сказал Саймон, заметив указатель. С обеда прошло уже несколько часов.

– Эм, ребят? Кажется, чизбургеры подождут, – сказал Джем. – Смотрите.

На платформе стоял Перрин, всматривающийся в пассажиров, выходящих из поезда. Они стояли достаточно далеко, и Перрин их пока не заметил, но Саймона охватило плохое предчувствие, и он огляделся, поправив шляпу. Поблизости он насчитал ещё четверых мужчин без багажа, выжидающих, глядя в сторону поезда.

Саймон резко обернулся к Уинтер.

– Это ты им сказала, где мы?

– Что? Кому? – спросила она, стискивая сумочку.

– Птицам, – выплюнул Саймон. – Мы окружены.

Зелёные глаза Уинтер просияли; она привстала на цыпочки.

– Рован тоже пришёл?

Ариана дёрнула её вниз, свободной рукой натягивая на голову капюшон.