Пять в яблочко

Ответ по существу

Командир останавливает Чиркина, одетого не по форме и небрежно.

— Послушайте, на кого вы похожи?

— Мы-то? Сказывают, на папеньку.

Верен себе

— Петров, в строю нельзя оборачиваться…

— Дык я же, товарищ командир, бывший кооператор, ну, и делаю по привычке оборот!..

Не из робкого десятка

— Ситников! Почему шашка называется холодным оружием?

— Потому, что ежели на фронте на тебя мчится неприятель с клинком, то по спине мороз пробегает.

Кавалерийский разговор

— Ишь ты, как шинель запачкал. Вся в грязи…

— Она у меня сегодня на занятиях упала с лошади.

— Ты эдак мог ее потерять?

— Нет. Она была на мне застегнута на все крючки!..

Сердобольный кавалерист

— Вы что плохо лошадь свою чистите?

— А я ее шкуру берегу, товарищ командир!

Наглядное доказательство

— Чиркин, ты веришь в переселение души?

— А как же? Как скомандуют карьером ехать — так у меня душа и переселяется в пятки.

Полевой караул

— Что такое полевой караул, и почему он полевым называется?

— Полевой караул — ну вот и полевым называется. Иду я, например, по полю, вдруг на меня нападут бандиты, и я должен кричать караул — поэтому он полевым и называется!

ВОЕННАЯ ТЕХНИКА

Зуммер[1]

Рассказ П. Баркова

I

Ехидная, я вам скажу, штука, — зуммер! Как будто что в ем? Кнопку нажмешь — жужжит, будто муха придавленная. Ан, дело-то не так просто…

«Електрическое токопрохождение» какое-то все дело гадит. А я так думаю — без этого самого «токопрохождения» зуммер куда лучше был бы. Удобнее.

На первом уроке начал командир взвода объяснять. «Ток от плюсы и к батарее через обмотку…»

Я спервоначалу храбрости набрался, записывать хотел. Думал — до тонкости разберусь. Да потом плюнул, потому лишнее все это, ни к чему! А главное в сон потянуло.

Ну, вот, задремал я, стало быть, а только слышу перерыв «покурить» объявляют. Конешно, почему же не покурить, выспаться успеем, урок-то не последний был.

А только не успел я глаз закрыть, слышу комвзвод мою фамилию злоупотребляет.

— Ганеев, говорит, покажите, как на схеме ток проходит. — А сам лист бумаги с вилюшками показывает.

Я, конешно, с самоуверенностью говорю:

— Конешно, товарищ командир, ток он завсегда от плюся и к минусе желание имеет огромное. Но только тут обмотка мешает, он в нее и сворачивает.

Комвзвод спрашивает:

— А вы эту обмотку на бумаге покажите, чтобы все видели, где она.

— На ногах, отвечаю, действительно имеется обмотка, а на листе нету. — Как прыснут тут все со смеху, будто гром гремит…

С этих самых первых уроков такую ненависть я стал иметь к зуммеру и ко всей, извините, телефонии. Посмотришь в расписание, а там «те-ле-фо-ния — 2 часа». Я тотчас в околоток.

Комвзвод за меня первого брался.

— Стыдно, Ганеев! Все время симулируете, заниматься не хотите.

— Как не хочу? — отвечаю. — Очень даже желание большое, а все некогда: то туда, то сюда…

— Да куда же, например?

— То в драмкружок, то в тир…

— Разрешите доложить, товарищ командир, — слышу я голос сзади, — он в кружок носа не показывает да и в тир, поди, дорогу позабыл.

Ну, я за словом в карман не полез:

— Возможности никакой нет везде посещать. По ночам над книжкой корпеть приходится, телефонию зубрить, телеграфию, а там уставы гарнизонный и временный. А там в наряд попадешь, опять некогда!..

Тут Васька Клещев мою руку поддержал:

— Верно, товарищ командир, он, почитай, ежедневно в наряде: то за винтовку грязную, то за опоздания к поверке.

II

Одначе весна подошла, сырость показалась на улицах. Вот один раз пошли мы в Сокольники телефонную линию наводить. Пришли к кругу, стали разбивку делать, комвзод и говорит:

— Вы, Ганеев, линию наводить не сумеете, мешать будете. Катушку вам нести — опять не выйдет. Все отделение задержите.

— Верно, говорю, товарищ командир. Я лучше пойду в казарму. Зуб дергать в околоток пойду.

— Нет, брат, вы уже здесь телефонистом останетесь, у телефона дежурить будете.

Вот тут и началось. Ребята сказали, как и что приблизительно. Да я, говорю, сам слушать в трубку могу! А главное, вот зуммер тут…

Засмеялись ребята, ушли. Конец кабеля мне оставили. Сказали «включайся». И потянули линию на просеку. Остался я один.

Закурил это я, посидел несколько, и жуть на меня нашла. Проклятый зуммер мучит; как камень на душе лежит. Испортит, думаю, все дело, не зажужжит проклятый!

Потыкал пальцем кнопку — молчок. Меня в пот ударило… Вот, думаю, навели связь. И все я буду виноват…

Ну, а все-таки, сиди не сиди, а жужжать не будет. Нужно и меры принимать. Вытащил это я из футляра все телефонные потроха — видел я, как это делается.