Пять веселых повестей

Все отстегнули пояса. Наш новый знакомый Владимир Николаевич огляделся по сторонам, посмотрел, погасло ли строгое предупреждение рядом с кабиной летчиков: «Не курить!» - и зажег папиросу. Папиросный дым как-то сразу напомнил о земле, от которой я в мыслях своих совсем уже оторвался.

- Вы, наверно, металлург? - спросил папа у Владимира Николаевича.

- Бываю и металлургом…

Папа удивленно наклонил голову.

- Как это «бываете»?

- Я бываю человеком разных специальностей. Не удивляйтесь, пожалуйста… Такая уж у меня профессия: перевоплощаться в разные профессии!

- Кто же вы?

- Артист. Там у нас, в Заполярске, большой драматический театр! И кино, и стадион, и дома культуры…

Потом уж я заметил, что не только Владимир Николаевич, но и другие жители Заполярска всегда говорили: «У нас тут…», «У нас в городе…», «В нашем Заполярске…». Они очень любили свой город, потому что сами построили его прямо на голом месте, среди тундры.

Папа сразу повернулся к маме.

- Вот видишь? А ты боялась, что будет скучно!..

- И притом у нас, в Заполярске, всегда «билеты проданы». Я уж вам по знакомству буду доставать, - мягко улыбаясь, продолжал Владимир Николаевич своим очень приятным, ласковым голосом.

Он, казалось, все время ждал, что кто-то вот-вот захочет вставить в разговор какое-нибудь слово или замечание, и готов был в любую минуту уступить место в беседе.

- Да, представьте себе, в полярную ночь, в пургу, в метель, при пятидесяти градусах мороза люди идут в театр…

Пурга, метель и мороз в пятьдесят градусов как-то сразу испортили маме настроение. Она тяжело вздохнула и сказала:

- Да-а… Надо очень любить искусство, чтобы…

- А как хорошо мы должны играть! - воскликнул Владимир Николаевич. - Ведь люди преодолевают такие трудности, чтобы до нас добраться! Тут уж нельзя обманывать. Тут уж сливки молочным порошком не заменишь…

А МЕНЯ НЕ ТОШНИЛО!..

Я, помнится, не очень понял, при чем тут «молочный порошок», и отправился осматривать самолет.

Пассажиры уже совершенно успокоились и спали или читали газеты и журналы - ну, прямо как где-нибудь в парикмахерской, ожидая своей очереди стричься. Я прошел через весь огромный воздушный лайнер и добрался до двери с надписью «Туалет». Тут я остановился, подергал ручку белоснежной металлической двери, очень напоминавшей дверь огромного холодильника. Но дверь была заперта изнутри. Я подождал минут десять, потом еще слегка подергал…

Вдруг дверь с силой распахнулась, и из-за нее высунулась красная, таинственная мальчишечья физиономия с веснушками, напоминавшими кляксы от каких-то коричневатых чернил, и с рыжими волосами, которые стояли на голове огненным ежиком. Физиономия быстро огляделась по сторонам, потом повернулась ко мне.

- Ты один?

- Один… А что?

- Тогда залезай сюда!

Из-за белоснежной двери высунулась рука, тоже словно обрызганная коричневатыми чернилами, и затащила меня в «Туалет». Сперва я немного испугался, но после пришел в себя, разглядел рыжего мальчишку повнимательней и спросил его:

- Ты чего тут засел?

- Скрываюсь! - шепотом ответил он.

- Скрываешься? От кого?..

Мальчишка опасливо огляделся с таким видом, точно готовился раскрыть мне великую тайну. А потом передумал и махнул рукой:

- Много будешь знать - скоро на пенсию выйдешь… То есть состаришься!

- Ну, что тебе стоит? Объясни! - пристал я. - Скажи, от кого прячешься?

- Дольше тут, в «Туалете», сидеть нельзя: уж десять раз дверь дергали, - вместо ответа сообщил паренек. - А ты с кем едешь? Один?

- Нет, я с родителями… И со старшим братом. Димой его зовут.

- Со взрослыми? Тоска! А я один…

- Как? Совсем?!

- Совсем! Что ты так раскудахтался?

- Как же тебя из дому отпустили?

- А меня никто и не отпускал. Я сам удрал.

- Зачем?

- Дурацкие ты вопросы задаешь. Зачем удирать в Заполярье?! Чтобы жизнь настоящую узнать! Там же р-р-романтика! - не проговорил, а прямо прорычал паренек. После он помолчал немного, поразмышлял и предложил: - Пойдем к вам, туда… Ну, где твои родители.

- Нельзя туда, Рыжик!

- Ты откуда узнал, что меня Рыжиком зовут?

- А я и не узнавал нигде… Так просто, само собой выговорилось… А тебя, значит, в самом деле так зовут?

- Не в метрике, конечно. Не на бумажке. А просто на словах… Еще в детском саду Вовкой Рыжиком прозвали.

- Так слушай, Рыжик! Туда, к нашим, тебе идти нельзя! Опасно для жизни!

- Почему?

- Да потому! Если моя мама узнает, что ты из дому удрал, она самолет обратно повернет!

- Не повернет!.. Нельзя же в «Туалете» всю дорогу сидеть: пассажиры заболеть могут.

Когда мы пришли к нашим, мама сразу воскликнула:

- Ах, какие у мальчика прекрасные волосы! Женщины сейчас в Москве специально в такой цвет перекрашиваются. А у него свои, естественные… Даже жалко, что мальчишке достались. Настоящая медь на голове!

- Вот я на медный комбинат и пробираюсь! - неожиданно заявил Рыжик.

- Как это «пробираешься»? - насторожилась мама.

- Да вот… так уж получилось. Из дому я, значит…

Я нажал Рыжику на ногу: зачем, мол, раскрывать эту тайну? Все равно ведь не оценят и не поймут! Но он почему-то обязательно хотел поделиться с моей мамой.