Пять веселых повестей

Подъезжая к нашему Белогорску, автобус всегда начинал карабкаться вверх, на зелёный холм, и карабкался туда медленно, тяжело, словно у него появлялась одышка. Ну, а тут, наоборот, шофёр всё время притормаживал, потому что машина катилась под уклон. «Всё-таки мы - наверху, а они - внизу! Значит, мы на этот самый Песчанск сверху вниз поглядываем!» - сделал я первое наблюдение.

Кругом была ровная, голая местность с одинокими кустарниками… Я любил находить в разных очертаниях сходство с человеческими фигурами и лицами. Вот, например, разорванные, бегущие по небу облака часто казались мне вытянутыми человеческими головами, с белыми седыми бородками или без бородок. А деревья часто напоминали мне согнувшихся, прямо скрюченных от усталости или от старости людей; а иногда, наоборот, напоминали каких-нибудь добрых молодцев с пышными, кудрявыми шевелюрами… Молодой месяц на небе всегда почему-то казался мне не юным, а, наоборот, худеньким старичком в клоунском колпаке, которому только недоставало колокольчика на макушке, а луна представлялась круглым лицом полной женщины, но не такой, конечно, как Ангелина Семёновна, а совсем молодой, здоровой, с ямочками, которых на луне никогда не было…

Когда я ехал в Песчанск, поляны, убегавшие к горизонту, тоже казались мне неестественно огромными человеческими лицами, изрытыми ложбинками, будто оспинами после ветрянки, а кусты выглядели на этих плоских лицах жёсткими, топорщившимися в разные стороны усами.

Дорога тут не пробивалась сквозь берёзовую рощу. И я с удовольствием вспомнил наших белоствольных белогорских раскрасавиц с чёрными пунктирными полосками на коре, словно кто-то выстукал коротенькие условные знаки азбуки Морзе. Как я ни высовывал свой нос наружу сквозь узкую верхнюю щель в окне, я не ощущал приятного запаха реки, который всегда встречал пассажиров, приезжающих в Белогорск. Я не знал, записан ли был в договоре на соревнование такой пункт - «Обязуемся окружить свои города красотами природы!» - но если бы такой пункт в договоре был, наш Белогорск и по этому пункту безусловно бы оказался победителем! Это было моё второе наблюдение в пути.

Потом справа от дороги появилась какая-то гора с неровной, волнистой поверхностью и с широко разинутой жёлтой пастью посредине. Это был песчаный карьер. На фоне огромной круглой пасти издали игрушечными казались грузовики и самосвалы, выстроившиеся в довольно-таки длинную очередь. «Так вот откуда взялось это название - Песчанск! - подумал я. - У них, значит, - песок, а у нас - полезные источники! У них - кирпичный завод (от шоссе ответвлялась узкая дорога, ведущая к нему), а у нас - «фабрика здоровья»! Правда, кирпичи тоже нужны, но здоровье прежде всего! Это уж каждому известно. Так я сделал своё третье наблюдение и третий вывод в пользу Белогорска.

А потом я увидел щит такой же точно, как на нашей белогорской дороге: «Товарищ! Ты въезжаешь в город, который борется за звание города высокой культуры!»

«У нас собезьянничали! У нас переписали!» - подумал я, честно говоря, не зная, где этот плакат был вывешен раньше и где - позже. Просто я был уверен, что Белогорск во всех смыслах важнее Песчанска и что он обязательно должен выиграть соревнование. А я должен этому помочь!..

В Белогорске все дома были сложены из какого-то местного камня и все были беленькие, будто под цвет берёзовой рощи, которая была как бы воротами в город. А тут дома были красные, кирпичные. «Уж не могли город Красногорском назвать! Не додумались… - размышлял я, прогуливаясь по улицам. - И смысл был бы тогда совсем другой: красный-то цвет самый революционный на белом свете! А то - Песчанск… Будто в честь своего песчаного карьера назвали. Или будто город на песке стоит, то есть непрочный какой-нибудь!»

Я придирался к бедному Песчанску. Мне хотелось находить в этом городе одни только недостатки…

Городок был аккуратный, чистенький - и это меня раздражало. «Мещанский уют развели!» - повторял я про себя фразу, которую слышал как-то в одной взрослой пьесе не то по радио, не то по телевидению.

На многих улицах висели короткие плакатики: «Борись за чистоту!»

«Грязнули здесь, что ли, живут какие-то, если им нужно всё время напоминать, чтобы они боролись за чистоту! - рассуждал я. - У нас в Белогорске не надо об этом напоминать: там люди культурные, чистоплотные… И всюду образцовый порядок!» Это была неправда: в Песчанске на улицах было гораздо чище, чем у нас. И меня это очень огорчало, особенно после того как я прочитал под очередным призывом бороться за чистоту: «Чистота - залог здоровья. Чистота всюду и во всём - одно из главных обязательств наших соревнующихся городов!..» То, что «чистота - залог здоровья», - это я знал давно и так же хорошо, как и то, что «солнце, воздух и вода - наши лучшие друзья»; а то, что об этом написано в обязательствах и что комиссия через пятнадцать дней будет проверять, в каком из двух городов чище, - я узнал совсем недавно от Кешки-Головастика.