Пятая могила по ту сторону света

- Боже милостивый! – завизжала я, вскочив на ноги. – Это же ершик для унитаза!

Она пожала плечиками:

- Ну и что?

- Слива, это омерзительно! – Я начала прочесывать волосы пальцами, пытаясь вычистить из них грязь. Может быть, в Развалюхе осталось немного лизола или дезинфицирующего средства для рук.

- Да плевать, - отозвалась она, и мне пришлось напомнить себе, что она умерла в девяностые, на самом пике навсеплевательной революции. Ее словарный запас очень отличался от словарного запаса Рокета, умершего в пятидесятые.

Успокоившись, я посмотрела туда, куда показывал Рокет, подошла к стене и нервно сглотнула. Мне и за всю жизнь здесь не разобраться. Я честно старалась найти имя, которое он хотел мне показать, но на стене, как всегда, было полно имен. Трудно было различить, где заканчивалось одно и начиналось другое.

- Чуть-чуть дальше, - подсказал Рокет.

Я шагнула в сторону и увидела имя, нацарапанное на пустом пространстве стены, отдельно от остальных. В глаза бросились буквы «у» и «о», я подалась ближе, чтобы рассмотреть последнее из трех написанных слов. Фэрроу. Я задрожала, нырнула с головой в умиротворяющую стадию отрицания и сделала еще один шаг. Александр. Я застыла. Из легких будто выкачали весь воздух. Я рассмотрела каждую буковку, пока не остановилась на первом имени. Больше десяти лет я знала только это имя. Имя, которое значило для меня невыразимо много.

Прекрасный.

Дикий.

Опасный.

Неукротимый.

- Вы сердитесь, мисс Шарлотта?

Имя расплывалось перед глазами, а я снова и снова повторяла его, перекатывала на языке, пробовала на вкус каждый звук, давала ему срываться с губ. Рейес. Рейес. Рейес.

- Вы расстроились?

Краем глаза я увидела Незабудку. Она прошла сквозь стену и пыталась утащить с собой Рокета.

- Не понимаю, - сказала я в полнейшем недоумении. – Я же только что его видела. – Я повернулась к Рокету, чувствуя, как во мне разгорается гнев. – Он не умер. Я только что его видела.

Глядя на меня огромными глазами, Рокет медленно встал на ноги.

- Чарли, прекрати, - отчитала меня Слива. – Ты пугаешь Незабудку.

- Он не умер, - повторила я Рокету.

- Пока нет, - покачал головой Рокет. – Пока нет, мисс Шарлотта.

Даже не успев подумать, я оказалась перед ним и схватила за грязный воротник рубашки. Чтобы он не испарился, как любит это делать в самый неподходящий момент.

- Когда? – спросила я, точно зная, каким будет его ответ.

Он пытался заговорить, открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба, но я слишком его перепугала.

Я подтянула его к себе, пока не соприкоснулись наши носы, и спросила еще раз:

- Когда?

- Не когда. Не как. Только кто. Нельзя нарушать п-правила.

Я взяла себя в руки и сказала, четко проговаривая каждую согласную, чтобы до него наверняка дошло:

- Я разорву твою сестру пополам.

- Несколько дней, - ответил Рокет, и слезинка покатилась по его щеке. Его трясло. – Ему осталось несколько дней.

- Почему? Что произойдет?

Он молчал, поэтому я, не отрывая от него взгляда, схватила свободной рукой Незабудку за комбинезон. Она не сопротивлялась, только продолжала цепляться за его ногу, зато Рокет наконец-то меня понял.

- Ему будет плохо, - ответил он и закрыл глаза. Его веки трепетали, потому что сейчас он всматривался в сверхъестественный мир. – Но это не настоящая болезнь. Не человеческая. У вас нет выбора.

- Что? Что значит – у меня нет выбора?

- Вы… Вам придется его убить. Вы не виноваты.

С чего бы мне убивать Рейеса? Не буду я его убивать. Не буду, и точка. Но судя по всему, что-то должно меня к этому привести.

- Как мне это остановить? – прошипела я сквозь зубы.

Рокет вернулся в реальность и посмотрел на меня ясным взглядом.

- Никак, мисс Шарлотта. Это нарушение правил. – Я опустила голову, уставилась на него исподлобья, и он добавил: - Нельзя нарушать правила.

- Чарли, я все брату расскажу, - пригрозила Слива. Она стояла рядом со мной, уперев руки в бока, и сверлила меня до смешного сердитым взглядом.

- Но это возможно? – спросила я у Рокета.

- Возможно, но вам придется нарушить правила. Тогда случится что-то плохое.

- А мне до лампочки.

Я толкнула его в стену, не в силах справиться с бушующей во мне яростью, и помчалась на улицу. Пробравшись через дырку в заборе, я залезла в Развалюху, едва дыша. Лицо было мокрым от переполнявших меня чувств и сожалений. Что же я натворила?

Яростно вытерев щеки, я уехала, понимая, что теперь у меня намного больше вопросов, чем когда я приехала. Я не могу его потерять. Не могу потерять Рейеса. И у меня не было ни малейшего желания его убивать. Так что можно считать вопрос решенным. И все-таки что-то могло привести меня к такому невообразимому выбору. Но что?

                                                                                ***