Пятая Печать. Дом с привидениями

– Почему? – Она впервые посмотрела в его сторону.

Тогда Юлиан осекся, не зная, что сказать. Была бы она постарше, слова бы нашлись. А так…

– Просто я думаю, тебе сейчас очень одиноко… – наконец придумал он в свое оправдание.

Она что-то проворчала в ответ. Хотелось переспросить, но тут послышался звон колокольчика, и классная дама повела девочек на урок. На прощанье женщина оглянулась на юношу и посмотрела настолько выразительно, что Юлиан счел за благо покинуть здание гимназии.

И теперь сидел в парке, ожидая вестей от бегающих по городу мальчишек.

Нет, Анну нельзя упускать из вида. Конечно, она ни в чем не виновата, но тот полет на шабаш ясно доказывал – через несколько лет эта девочка может доставить серьезные проблемы всему Третьему отделению. Тем более что за нею стоят ведьмы. Было и еще что-то, какая-то мысль, нечто связанное с его собственными делами. Где, кстати, живет Анна Сильвяните?

От размышлений его оторвал вернувшийся мальчишка. На Малой Вишневой улице в последнем домике с краю сдавалась половина дома. Это, конечно, слишком роскошные апартаменты для одинокого молодого мужчины, и от центра далеко, но, если не будет других вариантов…

Других вариантов не было, и Юлиан отправился по указанному адресу. Извозчик быстро доставил его до места, но предупредил, чтобы тот был осторожнее. Дескать, баба там живет одинокая да в летах, а постоялец – парень молодой и видный. Так что как бы не пришлось ночью от хозяйки обороняться.

Женщина копалась в огороде, выдергивая старую ботву. На грядах были убраны почти все овощи, стояли только капуста и чеснок, да поздняя редька упрямо зеленела ботвой. Невысокая, крепкого сложения, скромно одетая, повязавшая платок так, что он наползал на самые глаза, женщина Юлиану кого-то напомнила.

– Идите в дом, – махнула хозяйка рукой. – Да там подождите. Я только руки сполосну и приду!

Юлиан переступил порог. Вход был один через просторные сени, откуда открывались две двери – на хозяйскую и нежилую половину. В нежилой комнате обстановка была скромной – печка, лавка, пара сундуков, стол. В углу возле печки было пусто – там раньше явно стоял топчан, но сейчас его убрали. На прибитых вдоль стен полках почти ничего не было – только несколько глиняных мисок и почему-то зимняя кроличья шапка. Комната казалась холодной и неприветливой. Юлиану сразу расхотелось снимать этот угол. Но выбирать было не из чего – либо здесь, либо под открытым небом. А может…

Скрипнула дверь, отвлекая от размышлений. Лязгнул засов. С огорода вернулась хозяйка?

Юноша быстро посмотрел на окошки – всего два, небольшие. Успеет ли высадить? А вещи? Бросить саквояж тут? Господи, о чем он только думает! Ничего же пока не случилось!

– А вы где? – послышался голос хозяйки.

Промолчать? Затаиться? Глупости.

– Я тут.

Женщина показалась на пороге. Платок она не сняла, но чуть поправила так, что стали видны глаза. Да, он уже определенно ее где-то видел. Но вот где? Юлиан попытался сосредоточиться, чтобы разглядеть ауру ведьмы, – и ничего. Пусто. Либо перед ним обычная женщина, либо…

– Ах, прости господи, я вас обыскалась, сударь мой. – Женщина всплеснула руками. – Комнатку осматриваете? Недорого беру. Всего по рублю в день!

Юлиан присвистнул. Два рубля стоил номер в гостинице «Святой Сазоний».

– Так это со столом и дровами! – пояснила хозяйка. – Вы ж небось голодны? А я как раз вечерять собралась. Идите, откушайте, чем бог послал! – она так и сказала «вечерять», как будто была родом не из здешних мест. – У меня все готово.

– А что у вас на ужин?

– Так по-простому же. – Хозяйка отступила с порога, замахала руками, словно выманивая его из комнаты. – Яички, репа, сало, лучок да молочко. Зато завтра для дорогого гостя щей наварю. И блинков напеку.

Хозяйская половина была больше и состояла из двух комнат, разделенных простой дощатой перегородкой. Тут тоже имелась печь, а на столе в передней комнате стояло несколько горшков с пареной репой, вареными яйцами, молоком, топленым маслом. Лукаво улыбнувшись, хозяйка метнулась за печь и вытащила на свет бутыль темного стекла, заткнутую самодельной пробкой.

– Наливочка яблоневая, домашняя, – пояснила она. – Ежели остаться порешите, так мы за здоровьице по стаканчику выпьем…

Юлиан кивнул. Не то чтобы ему хотелось есть и выпить – хотя от ужина отказываться грех! – просто он вспомнил о законах гостеприимства. Если вместе с кем-то выпьешь и закусишь, уже не сможешь причинить этому человеку вред. Ведьма – если хозяйка такова и есть – лишится в отношении него половины своих сил.

– Наливайте, – кивнул он. – На двоих.

– Остаетесь? – На столе оказались два стаканчика.

– Остаюсь. Хотя бы на неделю. А там поглядим.