Пятьдесят оттенков серого

– Ты запомнила. Нет, ни с одной из пятнадцати.

– Ох.

– Знаешь, Анастейша, в эти выходные я тоже многое делал в первый раз, – говорит он ровным голосом.

– Что именно?

– До вчерашнего дня я всегда спал один, никогда не занимался сексом в своей постели, никогда не катал девушек на вертолете, никогда не представлял их своей матери. – Его глаза горят таким огнем, что у меня перехватывает дыхание.

Нам приносят вино, я немедленно отпиваю глоток. Кристиан открывает мне душу или просто фиксирует происходящее?

– Лично мне все понравилось, – смущенно бормочу я.

Он сужает глаза.

– Прекрати кусать губу, – рычит он и добавляет: – Мне тоже.

– А что такое ванильный секс? – спрашиваю я, чтобы как-то отвлечься от его жаркого взгляда.

Кристиан смеется.

– Это просто секс, Анастейша. Никаких игрушек, никаких других развлечений. – Он пожимает плечами.

Официантка приносит суп. Мы оба смотрим на него в недоумении.

– Суп из крапивы, – сообщает она, прежде чем развернуться и снова скрыться на кухне. Наверное, ей неприятно, что Кристиан не обращает на нее внимания.

Я неуверенно пробую. Очень вкусно. Мы с Кристианом с облегчением смотрим друг на друга. Я хихикаю.

– Какой чудесный звук, – говорит он вполголоса.

– А почему ты не занимался ванильным сексом раньше? Ты всегда занимался… э-э, а как это называется? – спрашиваю я, заинтригованная.

– Типа того, – отвечает Кристиан осторожно. На его лице отражаются следы внутренней борьбы. Приняв решение, он поднимает на меня глаза. – Подруга моей матери соблазнила меня, когда мне было пятнадцать.

– А-а.

Черт возьми, так рано!

– Дама с очень специфическими вкусами. Я шесть лет был ее сабмиссивом. – Он пожимает плечами.

– Ох. – От такого признания я замираю, как громом пораженная.

– Поэтому я знаю, что это такое. – Кристиан проницательно смотрит на меня.

Я таращусь на него, не в силах произнести ни слова. Даже мое подсознание молчит.

– У меня ни разу не было всего того, что обычно предшествует сексу.

Любопытство просыпается вовремя.

– Так значит, ты ни с кем не встречался, когда учился в колледже?

– Нет. – Он отрицательно качает головой.

Официантка прерывает нас на минуту, чтобы забрать наши тарелки.

– Почему? – спрашиваю я, когда она уходит.

Кристиан насмешливо улыбается.

– Ты действительно хочешь знать?

– Конечно.

– Потому что не хотел. Мне никто не был нужен, кроме нее.

Да, уж! Лучше бы мне этого не знать… но я все равно спрашиваю:

– Подруга твоей матери… сколько же ей было лет?

Он хмыкает.

– Достаточно, чтобы быть осмотрительной.

– Вы с ней по-прежнему видитесь?

– Да.

– И ты по-прежнему… э-э?.. – Я краснею.

– Нет. – Он качает головой и снисходительно улыбается. – Она просто хороший друг.

– А твоя мать знает?

Он смотрит на меня как на дурочку.

– Разумеется, нет.

Официантка возвращается с олениной, но аппетит у меня пропал. Какое открытие. Кристиан в роли сабмиссива. Ничего себе. Я отпиваю еще немного «Пино Гриджио».

Господи, столько всего надо обдумать. Я должна переварить это в одиночестве, когда меня не отвлекает его присутствие. Мне казалось, что он настоящий альфа-самец, во всем, а теперь… Он испытал это на себе.

– Субмиссивом… все время? – Я в полном замешательстве.

– Вообще-то все, хотя мы не обязательно были вместе. Это было… трудно. Ведь я еще учился в школе, а потом в колледже. Ешь, Анастейша.

– Я правда не хочу.

Я потрясена его рассказом.

Кристиан мрачнеет.

– Ешь, – говорит он тихо, слишком тихо.

Я смотрю на него. Этот человек подвергся сексуальному насилию в подростковом возрасте…

– Не торопи меня, – отвечаю я мягко.

Кристиан моргает.

– Хорошо, – соглашается он.

Если я подпишу контракт, он так и будет мной командовать. Я хмурюсь. Мне это надо? Взяв нож и вилку, я с опаской приступаю к оленине. Действительно вкусно.

– Наши… э-э… отношения будут строиться таким образом? – шепчу я. – Ты будешь мне приказывать? – Я не могу заставить себя посмотреть ему в глаза.

– Да.

– Понятно.

– Более того, ты будешь хотеть, чтобы я это делал, – добавляет он низким голосом.

Честно говоря, сильно сомневаюсь. Я отрезаю еще один кусочек оленины и подношу ко рту.

– На это трудно решиться, – говорю я и кладу кусочек в рот.

– Согласен. – Кристиан на мгновение закрывает глаза. Когда он снова их открывает, они мрачно-сосредоточенны. – Анастейша, ты должна прислушаться к внутреннему голосу. Изучи Интернет, почитай контракт. Я с радостью объясню тебе все, что смогу. Я пробуду в Портленде до пятницы. Если захочешь поговорить раньше, позвони мне, мы поужинаем. Скажем, в среду? Я очень хочу, чтобы все получилось. Если честно, я в жизни ничего так не хотел.

Я вижу по глазам, что Кристиан говорит искренне, что он в самом деле хочет этого всей душой. Но тут, должно быть, что-то не так. Почему я? Почему не одна из пятнадцати? Может, дело просто в числе?

– А почему ты расстался с пятнадцатью другими? – спрашиваю я.

Он поднимает брови, потом сдается и качает головой.

– По-разному, но все сводилось к… – Кристиан замолкает, подыскивая правильное слово. – Несовместимости.

– И ты думаешь, что я окажусь совместимой?

– Да.

– А ты с ними больше не видишься?

– Нет. Я по своей природе моногамен.