Пятьдесят оттенков темного

Ванная тоже оказалась просторной, приятной и комфортной. Пол покрывали мохнатые коврики белого цвета, в белой эмалированной ванне, отделанной снаружи деревом, можно было вытянуться в полный рост. Стены украшали гравюры в деревянных рамочках, на которых были изображены любовники в разнообразных позах. Бросив на них беглый взгляд, Харриет ощутила легкое головокружение и поспешила вернуться в спальню.

На ночном столике стоял телефон. Харриет подняла трубку и набрала номер Эллы. Ей повезло: подруга оказалась дома, — и Харриет обрушила на нее поток новостей.

Как только она сняла трубку, на аппарате в кабинете Льюиса замигала лампочка. Он осторожно поднял трубку и стал с интересом слушать, о чем говорят подружки.

— Элла, ты была права!

— Относительно чего?

— Относительно мужа Ровены. Он невероятно симпатичный, но самое главное, он способен вселять в человека, на которого смотрит, какое-то необъяснимое, жутковатое чувство. Под его взглядом я окончательно поняла, что поступила правильно, расставшись с Джеймсом. Ведь за все годы, что мы с ним встречались, у меня ни разу не возникло к нему влечения.

— Ты хочешь сказать, что Льюис возбудил в тебе сексуальное желание? Харриет, он же респектабельный женатый человек! Ха-ха-ха!

— Мне стыдно, но я ничего не могу с собой поделать! Я готова пожертвовать чем угодно, чтобы узнать, каков он в постели. Не представляю, как я смогу спокойно жить с ним в одном доме!

— Я бы на твоем месте не стала рисковать!

Льюис улыбнулся при этих словах Эллы.

— Но тебе стоит попробовать. Имей в виду, он прослыл верным супругом, говорят, он ни разу не изменил Ровене. К тому же он выше всего ставит работу. Так что дай мне знать, если тебе удастся его соблазнить. Тебе понравились твои апартаменты?

— Пока я осмотрела только спальню и ванную. Это нечто необыкновенное! Надеюсь, что гостиная окажется столь же грандиозной. В общем, пока я всем довольна. Да, хотела тебя спросить! Ты знаешь, что у Ровены есть единокровный брат по имени Крис?

— Да, кажется, я что-то об этом читала… По-моему, он играет роли второго плана в ее фильмах. А разве он тоже обитает в этом доме?

— Ты угадала! Но они с сестрой абсолютно разные люди, мне он не приглянулся.

— Значит, его затмил Льюис. Ха-ха-ха! Мне пора бежать на прослушивание. Ты ведь еще позвонишь, не правда ли?

— Непременно!

Харриет положила трубку, то же самое сделал в своем кабинете Льюис.

Гостиная оказалась, как и предполагала ее новая обитательница, шикарной. Стены цвета спелого апельсина великолепно сочетались со светлой мебелью. Особенно понравились Харриет антикварный шезлонг и большое кресло.

Вернувшись в спальню, она обнаружила, что служанка распаковывает ее чемоданы и развешивает в шкафах одежду.

— Мисс Фармер ожидает вас в оранжерее.

— Я сейчас же спущусь к ней. А где находится оранжерея?

— Туда можно пройти через дверь под лестницей, что по левую руку.

Харриет застала Ровену сидящей в плетеном кресле — голова ее была откинута, лицо поражало необычной бледностью. Харриет кашлянула — кинозвезда обернулась, и лицо ее тотчас ожило. Она улыбнулась:

— Вам все понравилось, Харриет?

— Ничего подобного я еще не видела! Боюсь, что такая роскошь избалует меня.

— Вот и чудесно! Вы должны помочь мне навести в оранжерее порядок. Нужно будет кое-что изменить, добавить цветов в горшках, подвязать получше растения. Пожалуйста, позаботьтесь об этом!

Харриет не стала спорить и согласилась: если Ровене угодно добавить цветов — пусть так и будет, хотя оранжерея и без того смотрелась прекрасно.

Харриет подошла к окну и стала любоваться газоном.

— Признаться, я не сразу поняла, насколько вы красивы, — сказала Ровена.

Харриет удивленно обернулась:

— Простите?

— Вдобавок вы молоды!

— Мне двадцать три года, — сказала Харриет, слегка озадаченная интересом кинозвезды к ее внеш ности.

— Мне, к сожалению, гораздо больше, — вздохнула Ровена. — Не думала, что вы произведете такое впечатление на Криса. Он вам понравился?

Харриет смущенно улыбнулась:

— Не знаю, что и сказать… Я не успела его толком рассмотреть. Честно говоря, он не в моем вкусе.

— Тогда какие же мужчины в вашем вкусе? — не унималась кинозвезда.

Харриет насторожилась, но ответила откровенно:

— Мне нравятся брюнеты.

— Следовательно, вам больше понравился мой муж?

Настойчивость актрисы начинала раздражать ее новую помощницу. Особенно странным казалось ей то, что Ровена говорила все более враждебным тоном, словно бы Харриет в чем-то провинилась.

— Он привлекательный мужчина, — дипломатично ответила она.

— Привлекательный? Да, разумеется, он привлекателен, однако так можно сказать о многих мужчинах. Вы не ответили, понравился ли он вам, — повысив голос, спросила Ровена.

— Я не задумывалась над этим, — солгала Харриет.

Ровена села прямо и строго произнесла:

— Вы лжете! Я заметила, как вы смотрели на него. Вы ощутили к нему влечение, как и все женщины, знакомящиеся с ним. Он возбудил вас, сознайтесь! И вам вдруг захотелось переспать с ним!