Пятьдесят оттенков темноты

— Судя по заключению, они ничего не нашли. Но в слухах о ядовитых грибах недостатка не было; думаю, в основном потому, что все знали о пристрастии миссис Хислоп к грибам. Вера Хильярд тоже давала показания, о чем вы, вне всякого сомнения, знаете.

— Нет, не знаю. — Я очень удивилась. В первую очередь потому, что хорошо помню рассказ Веры о том, как она нашла миссис Хислоп; о допросе она даже не упоминала. Хотя на нее, не соприкасавшуюся с внешним миром четырнадцатилетнюю девочку, допрос должен был произвести глубокое впечатление. Вывод очевиден. Во время расследования Вера должна была слышать все эти разговоры о грибах. Она могла запомнить их, чтобы воспользоваться через много лет.

— Несмотря на официальное заключение, — говорит Стюарт, — я убежден, что миссис Хислоп умерла от отравления грибами, причем от того же яда, который использовала Вера Хильярд почти тридцать лет спустя. Никто не знает, что это за яд, и уже никогда не узнает. Но можно попытаться сделать выводы на основе симптомов, то есть использовать известные нам факты и высказать обоснованное предположение.

— Как с ушами императора Адриана, — говорю я.

Он не спрашивает, что я имею в виду.

— Полагаю, это был яд под названием орелланин. Он содержится в грибах семейства паутинниковых. Долгое время паутинник считался безопасным, и только в 1962 году свойства Cortinarius orellanus

были исследованы поляком Гржималой. Яд поражает почки. У детей смерть наступает через несколько дней, а у взрослых — через несколько недель или даже месяцев. Почки отказывают.

— У миссис Хислоп была привычка регулярно употреблять в пищу странные грибы, — говорю я. — По вашим словам, вскрытие выявило поражение почек. Вера рассказывала мне, что, когда нашла старуху, та выглядела распухшей. Смерть могла наступить через несколько месяцев после того, как она съела этот, как вы его назвали, orellanus. — Я беру принесенный Стюартом справочник по грибам, читаю соответствующий раздел и сразу нахожу возможные контраргументы. — Да, но взгляните сюда: тут говорится, что в Великобритании orellanus встречается редко, практически отсутствует. Вера не ездила в Польшу собирать грибы. А другой вид, turmalis

, тоже почти не встречается.

— Знаю, — отвечает Стюарт. — Я обратил внимание. А как насчет пурпурного паутинника, которого нет даже в этой книге? Вот, смотрите. — Он протягивает мне маленький, тонкий буклет, выпущенный Министерством сельского хозяйства и рыболовства примерно за десять лет до того, как Вера приступила к выполнению своего замысла. — Cortinarius purpurascens. Очевидно, широко распространен. Здесь написано, что он относится к съедобным грибам, но лишь в том смысле, что его можно есть без пагубных последствий.

Эту книгу, то есть другой ее экземпляр, я уже видела. Я знаю, что Вера убийца, знаю, что она пробовала применить яд, прежде чем взялась за нож, но все равно испытываю странное чувство, о котором говорят — «сердце упало». Тонкая брошюра (под названием «Бюллетень № 23. Съедобные и ядовитые грибы») в темно-зеленой обложке с изображением рыжих лисичек, которые можно увидеть на рынках во Франции. Год выпуска 1940, цена — полкроны. Рядом с акварельным рисунком пурпурного паутинника в нескольких строчках объясняется, что этот вид с трудом различают даже специалисты и что экспериментировать с ним не рекомендуется. Ни слова об орелланине, и я уже собираюсь сказать об этом Стюарту, но вспоминаю его слова, что ядовитые свойства гриба были открыты лишь через двадцать два года после выхода «Бюллетеня № 23».

— Он принадлежит к семейству паутинниковых, — говорит Стюарт, — и поэтому может содержать разрушающий почки орелланин.

Я смотрю на картинку и отчетливо вспоминаю, что видела пурпурные грибы в окрестностях Синдона. Я ведь всегда приезжала туда в конце лета, правда? Долгое время только в конце лета и начале осени. Мы с Энн вместе бродили по лесам. Это было около брода, где через реку перекинут деревянный мост и где однажды сплетничала с подругой Вера, когда из коляски украли Кэтлин Марч. Именно там я видела паутинник, гроздья которого пробивались сквозь перегной, — коричневато-оливковые (как описывается в книге) грибы, жмущиеся друг к другу, липкие и тусклые, продолговатые, с темно-фиолетовой выпуклостью на шляпке и волокнистой ножкой, мертвенно-бледной, с тошнотворным синеватым оттенком, переходящим в светло-коричневый и приобретающей фиолетовый цвет при нажатии, с лазурно-голубой мякотью.

В этот момент приходит Хелен, чему я ужасно рада! От неприятных воспоминаний детства у меня к горлу подступает тошнота. Хелен обнимает меня и пожимает руку Стюарту.

— Я захватила с собой валиум, мистер Стюарт, так что, если вы захотите поговорить, сами знаете о чем, предупредите заранее, чтобы я смогла принять таблетку.