Пятьдесят три карты

- А почему я должна уходить?

- Хотя бы потому, что это моя квартира, а вы тоже непри

ятны мне. Не мне же уходить. Она закусила губу и тень смуще

ния пробежала по ее лицу.

- Я вам не нравлюсь? - испуганно спросила она, заглянув

мне в глаза. Мне не хотелось отвечать ей и обижать ее, но я

решил дать самодовольной девочке урок.

- Вы мне совсем не нравитесь, - твердо сказал я и отвер

нулся от нее, затем пошел стелить себе постель.

- А как же... - растерянно произнесла она, - ведь все

говорили, все восторгались мной. Как же... Вы врете, - вдруг

зло сказала она. Ее лицо снова приняло надменное выражение,

и она ехидно улыбнулась.

- Зачем я буду врать? - спокойно ответил я, продолжая

стелить постель, - возможно все другие врали, а вы верили

им. А теперь, когда вам сказали правду, вы обвинили человека

во лжи. Это не делает вам чести.

- Они врали? - удивленно прошептала она. - все врали...

Но разве я не красива? - она подбежала к зеркалу.

- У меня красивые ноги и стройная талия. У меня ровный

нос и красивые губы, у меня высокая грудь и широкие бедра.

Чем же я не красива? - уже спокойно и даже с усмешкой недо

верия ко мне закончила она.

- Чем? А тем, - ответил я, что ваша красота банальна и

буднична, что в вас нет ничего, что могло бы привлечь взор и

внимание мужчины, отличающее вас от тысяч других красавиц.

Тем, что ваша талия не так уж совершенна, как вам кажется и

ее изуродовала не одна складка жира.

- Нет у меня жира! - со слезами воскликнула она, - где

жир, где? Покажите! Мне с трудом удалось отыскать что-то по

хожее на складку, чтобы подтвердить свои слова.

- И ноги не шедевр. Они толсты и нерельефны. И грудь,

которой вы так гордитесь, не что иное, как два безобразных

выступа, - разошелся я, - нос ваш расплющен, как у китайца,

глаза водянистые и ресницы редки, как высыпавшаяся щетка...

- Замолчите... - Взвизгнула рут, бросаясь на диван. Ее

плечи вздрагивали от безудержных рыданий. Я не стал ее успо

каивать и лег на кровать. Девушка долго еще всхлипывала, на

конец, успокоившись, спросила: - а что же мне теперь делать?

- Ничего.

- Но меня же не будут любить мужчины. Я же женщина.

- Это ни о чем не говорит. Вы не единственная. Она опять

захныкала. Я притворился спящим.

- Ну и пусть не любят, - сказала она и опять подошла к

зеркалу.

- Нос, как у китайца, - прошептала она, - ноги толсты,

грудь жирна. Она бросилась ко мне и, встав перед кроватью на

колени, зашептала, жарко дыша мне в лицо:

- Миленький, ну что же мне теперь делать? Я хочу, чтобы

меня любили, и чтобы ты меня полюбил. Я посмотрел на ее зап

лаканную мордашку из-под ресниц. Вся спесь с нее слетела.

Она выглядела жалкой и униженной.

- Лезь ко мне в кровать, - строго сказал я.

- Как, прямо одетая?

- Разденься.

Она торопливо скинула с себя свитер, сбросила трусы. Я

едва мог скрыть восторженный трепет, охвативший меня при ви

де ее голого тела. Она, безусловно, была великолепна. И ее

пышные большие груди с розовато-коричневыми сосками могли

свести с ума кого угодно. Она юркнула ко мне под одеяло и,

преданно глядя мне в глаза, прижалась всем телом к моему бо

ку.

- Можно я тебя поцелую? - спросила она. Я кивнул голо

вой. Рут с величайшим искусством и страстью прильнула к моим

губам. Я обнял ее, чувствуя, как упруго сжались подо мной

сдавленные груди. Я уже без всяких разговоров и отступлений

принялся ее ласкать, ощупывая бархатную нежную кожу ее живо

та и ляжек. Рут таяла в сладостной истоме, безропотно отдав

шись моим рукам. Встретив такую искренность, я возгорелся

желанием получить от нее что-нибудь необыкновенное, поэтому,

выскочив из-под одеяла, сунул свой член к ее лицу. Она недо

уменно посмотрела на меня, не понимая, чего я хочу.

- Возьми его себе в рот. Она смущенно улыбнулась.

- Возьми, не бойся. Она осторожно, двумя пальчиками взя

ла мой член, приоткрыла свои губки, приложила его к ним.

Сначала робко, а потом все более непринужденно она сосала

его, причмокивая и вздыхая. Я склонился немного назад и дос

тал рукой до ее промежности. Раскрыв пальцами губы ее поло

вой щели, я сунул туда ребро ладони и стал медленно и нежно

тереть ее горячую влажную похоть, чувствуя конвульсивные

содрогания ее сильного красивого тела. Но вот сладость стала

нестерпимой, сознание затуманилось похотью. Двигая своим

членом в ее губах, как во влагалище, я чувствовал упругое

сопротивление языка. Рут закрыла глаза и шумно дышала носом,

извиваясь всем телом. Вдруг огненная стрела дикого наслажде

ния пронзила мое тело, и из члена ей в рот мощной струей

ударили потоки спермы. Рут поперхнулась и закашлялась. В из

неможении я свалился на кровать, все еще натирая пальцем ее

клитор. Она рычала и вертелась от наслаждения, размазывая по

лицу густые потоки моей плоти. Она кончила минут через пять

и, склонившись надо мной, спросила:

- А тебе понравилось?

- Очень.

Схватив ее голову своими руками, я покрыл благодарными

поцелуями замурзанную мордашку. Еще несколько минут после

этого я жадно ласкал руками ее тело, с наслаждением ощупывая

все выпуклости и впадины. Когда я вновь почувствовал рожде

ние сильного горячего желания, она вдруг исчезла, оставив