Пятьдесят три письма моему любимому

– Выглядит божественно, – сказала я.

– Поедим на террасе?

– Конечно. – Я взяла тарелки и пошла вперед.

– А ты знаешь, что твоя задница наполовину торчит из-под этой майки?

Я плюхнула тарелки на стол и схватилась за подол.

– Поймал! Ха! – рассмеялся он.

Как можно было не любить его вот таким?

Он принес хлеб и бутылку газированной воды.

– Тут так красиво, – сказала я. Перед нами расстилался открытый вид на озеро.

– Ты же это уже видела.

Да, но не так – без трусов и с полной порцией Троя Хитгейта в качестве гарнира.

Я приподняла с шеи волосы.

– Жарко.

– Хочешь поесть в бассейне? – он начал переставлять еду на бортик.

– Ты ешь в бассейне? – спросила я.

– Почему бы и нет? Это мой бассейн, – ответил он. – Я могу в нем есть. Черт, да я могу в него ссать. Не волнуйся, – рассмеялся он, заметив мое выражение лица. – Я так не делаю. Я не писаю в свой бассейн.

– У меня нет купальника.

– И что? Будем плавать неглиже. – Он начал раздеваться.

Мое лицо, похоже, приобрело еще более возмущенное выражение.

– Ну ладно. Я оставлю трусы. А ты плавай в майке.

Я мялась в нерешительности.

– Идем, Свекла! – Он подхватил меня и начал спускаться по круглым широким ступенькам.

Я обняла его за шею. Когда моя пятая точка коснулась воды, я вздрогнула и крепче вцепилась в Троя.

А в следующую секунду он приподнял меня и бесцеремонно швырнул в воду.

– О-о-ой! – вскрикнула я, выныривая, хватая ртом воздух, захлебываясь и жмурясь. – Ну и зачем ты это сделал?

– Иногда тебе не мешает сделать нырок. – Он тоже нырнул и всплыл рядом со мной.

– Да ты-то всегда так делаешь, – покачала я головой. – Кидаешься очертя голову куда угодно.

– А ты всегда то сунешь, то вынешь палец. Ешь давай.

Он намотал пасту на вилку и протянул мне. Я открыла рот, но он только дразнил меня, давая лишь коснуться еды языком, прежде чем отдать полностью.

– М-м-м, – я наслаждалась вкусом спагетти, покрытых густым соусом, кислинкой помидор, островатой соленостью сыра. – Вкусно.

Он кормил меня и ел сам, в промежутках отщипывая кусочки хрустящего хлеба и макая их в оливковое масло. И, пока я не наелась, до меня не дошло, что моя майка задралась кверху и всплыла, оставив меня снизу совершенно голой. Я дернула подол, призывая его к порядку.

– Да брось, – сказал он охрипшим голосом. – Мне кажется страшно эротичным видеть твою наготу.

Мое лицо залилось краской, и он улыбнулся.

– Ты наелась, Свекла?

Я кивнула, и он отодвинул еду.

– Повернись, – сказал он. Его рука скользнула на мою талию, обхватив меня сзади. Другая играла моими волосами. Я оперлась о него.

Мы смотрели, как над поблескивающей водой проплывают облака.

Лучше быть не может, подумала я. Надо мной теплое солнце, вокруг меня сильные руки.

Глянув в воду, я замерла. Он увидел это в тот же момент. Тоненькая, вьющаяся красная струйка.

Его тело напряглось.

– Шейда, я поранил тебя?

– У меня начались месячные, – сказала я. – Похоже, наши планы на выходные рухнули. – Я начала вылезать из бассейна, но он притянул меня обратно.

– Ты что, шутишь? – Он обхватил меня крепче. – Это же все не об этом. Для меня нет никакой разницы. – Он куснул меня сзади за шею. – И, кроме того, от одной мысли, что можно будет обойтись без презервативов, у меня все встает. – Его пальцы скользнули под мою майку и погладили грудь. – Можно, я тебе что-то скажу? – прошептал он в мое плечо.

– Что?

– Тебе это не понравится.

– И когда тебя это останавливало?

– Верно. – Он сорвал мою майку и с силой прижал меня к себе. – Когда мы тогда прятались под причалом, я не мог думать ни о чем другом.

– Да знаю, – ответила я. – А я молилась на этот крест, – и я коснулась его.

– Господи, Свекла. У тебя потрясающее чувство времени. Если ты не смеешься над моим членом, то напоминаешь мне про четки моей бабушки.

– А что не так с четками бабушки?

– Да ничего. Просто это не самый лучший момент для воспоминаний о бабушке. Она, может, где-то тут и смотрит на нас…

– А тебе не нравится, что на тебя смотрят? Да брось, Трой. Выпусти наружу своего внутреннего развратника.

– Развратника, да? – он впился зубами в мое плечо, и я перестала соображать.

Он подвел меня к ступенькам и сел на среднюю. Вода здесь достигала моих колен.

– Оседлай меня, Шейда, – сказал он низким голосом. Он стянул с себя трусы. – Одно колено сюда, – и он пристроил его на свое правое бедро. – А другое сюда.

Я оглянулась на высокие здания со всех сторон.

– Оттуда ничего не видно. – Он накрыл губами мою грудь. – А если кто-то посмотрит с воды, то увидит только прекрасную, золотую спину, которая ходит вверх-вниз. – И пробежался пальцем вдоль моего позвоночника.

Передо мной всплыла картинка наших сплетенных тел. Меня с ног до головы пронзила огненная спираль желания, и я прижалась к Трою бедрами. Он приподнял меня и медленно опустил на себя.

– А-а-ах, – хором выдохнули мы при этом соприкосновении.

Оно оказалось незащищенным, голым и гораздо более интимным, чем все, что было раньше.

– Господи, как ты хороша, – он откинул голову, втягивая воздух.

Я стала опускаться, но замерла, не в состоянии впустить его глубже.