Пятерка Мечей

Ситуация, которая складывалась на рынке, заставляла Юрия вникать во все самому. Он доверял своим аналитикам, но только не в критические моменты.

– Сверни в офис! – сказал он водителю.

Тот удивленно оглянулся. Охранник невозмутимо смотрел на дорогу. Его интересовала личная безопасность Салахова, а не его финансовые и прочие проблемы.

– Мы и так опаздываем, Юрий Арсеньевич, – осторожно сказал шофер.

– Ничего, подождут!

Салахов нахмурился и уставился в окно. Он не любил пускаться в длинные объяснения.

Водитель пожал плечами и свернул на проспект, к офису.

– Я пойду вперед, – сказал охранник, когда они подъехали к зданию фирмы.

– Ладно, – согласился Юрий, на ходу доставая ключи от своего кабинета. – Подожди меня внизу! Я через минуту спущусь.

Легко взбежав по лестнице, он открыл массивную дверь и включил освещение. Платон Иванович Салахов был волжский мужик, основательный и прижимистый. Излишний шик он считал признаком дурного тона и «щелкоперства», поэтому весь интерьер центрального офиса был добротен, тяжеловесен и лишен дорогих ультрасовременных выкрутасов. На мебель и оборудование тратилось ровно столько средств, чтобы они производили впечатление о фирме, как о солидной, обеспеченной и надежной.

– Пыль в глаза вынужден пускать тот, у кого за душой ничего нет! – учил внука старший Салахов. – Нам это без надобности. За нами стоит наш капитал и наша репутация, а это, Юра, поважнее, чем деревяшки да стекляшки! Картины должны висеть в музее, а компьютеры выполнять необходимые операции, вместо того, чтобы поражать клиента своей стоимостью. Транжира производит плохое впечатление на истинных деловых людей.

Юрий не сразу согласился с подобным взглядом на вещи.

– Жадность нам тоже не к лицу! – возражал он.

На что Платон Иванович неизменно отвечал одно и то же.

– Жадность для мужика губительна только в двух случаях! Причем первый менее опасен, чем второй. Денег нельзя жалеть на еду. Это первое. И когда речь идет о женщине, расчет и экономия должны перестать для тебя существовать, мой мальчик! Это второе. Никакие деньги не вернут тебе то, что ты можешь потерять вместе с любовью женщины! Это ты на всю жизнь запомни, Юра, и не позорь фамилию Салаховых.

Все это живо явилось на память Юрию, едва он вошел в кабинет и взглянул на портрет деда, который стоял на его рабочем столе. Платон Иванович улыбался, но глаза его оставались серьезными. На глянцевой поверхности стола, несколько в стороне от деловых бумаг, лежал конверт. Юрий медлил, прежде, чем открыть его. Он сел и вызвал секретаршу.

– Люба, откуда это письмо?

– Так вы же сами сказали, чтобы всю личную корреспонденцию на ваше имя, не просматривая, ложить вам на стол… – растерянно оправдывалась девушка.

– Да, конечно, – уже не таким резким тоном согласился Салахов. – Ты все сделала правильно. Я просто хочу уточнить! Когда пришло письмо?

– Вчера вечером я разбирала почту… Вас уже не было, и я положила письмо на ваш стол. Что-то не так?

– Все нормально, Люба! – улыбнулся Юрий. – Извини, если я был невежлив.

– Что вы, Юрий Арсеньевич! – покраснела секретарша. – Я же понимаю, какая обстановка… Все нервничают.

Она была тайно влюблена в своего молодого шефа и не понимала, почему он не обращает на нее внимания. Люба была красивой девушкой, длинноногой и стройной, с нежными чертами лица, обворожительной улыбкой и густыми белокурыми волосами. Она тщательно следила за собой, модно и стильно одевалась, знала два языка и окончила престижную школу моделей. Она умела вести себя в обществе, раскованно и изящно держаться, поддерживать светскую беседу, и вообще была в высшей степени привлекательной. Но не для Салахова! Несмотря на то, что он был холост и не имел постоянной любовницы. Любочка просто с ног сбилась в попытках обратить на себя внимание Юрия, но пока что ее усилия не увенчались успехом.

Господин Салахов отпустил красавицу-секретаршу и занялся письмом. Обратного адреса, конечно же. не было.

«Сударь! Вы имели время подумать, и, видимо, размышляли над сложившимися обстоятельствами. Но у Вас не хватает мужества признать свои ошибки, как не хватало его у Вашего достопочтенного дедушки, Платона Ивановича. Какова судьба его, Вы знаете. И все равно упорствуете! Вы напрасно надеетесь, что все образуется, уляжется само собой… Я не успокоюсь, пока не добьюсь своего. Это не только мое желание, но и желание того, кто не может обратиться к Вам, как делаю это я.

Подумайте, сударь! Человек чести не может оставить без внимания законную просьбу вернуть то, что ему не принадлежит. Для этого должны быть веские причины. Может быть, одна из них в том, что само провидение вновь связывает нас? Сражаться с роком – задача, непосильная для человека. Оставьте эту неравную борьбу, которая не принесет Вам ничего, кроме разочарования, страданий и боли! Смиритесь перед неизбежным. Поступите так, как подсказывает Вам совесть, и Вы не пожалеете.

В противном случае Вас ждет неминуемая гибель! Месть страшна. Но она вдвойне страшна, когда мстят мертвые…»