Пятерка Мечей

– «Молчанье счел я слов уместней…» – процитировал Юрий, улыбаясь одними глазами.

Они провели чудесный вечер, который, в противовес традициям, был полон молчания. Говорили взгляды и жесты. Но как говорили!

Юрий вышел от госпожи Левитиной за полночь, словно пьяный. Он не помнил, как спускался по лестнице, как сел в машину, ехал по призрачному, ночному Петербургу, как добрался до своей квартиры… Глаза Анны стояли перед ним, как звезды небес обетованных!

Я пропал! – подумал он, проваливаясь в вязкий, тяжелый сон. – Это безумие…

Анна Наумовна любовалась лилиями, которые благородно смотрелись в вазе из прозрачного стекла. Шкатулка ей тоже понравилась. Но брошь привела ее в восторг! Она едва сумела скрыть его. Мальчик сумел ей угодить! Кто бы мог подумать? Откуда у него это безупречное чувство меры, этот тонкий вкус, этот шарм? Неплохо…

Левитина немного знала о купеческом прошлом Салаховых. Собственно, Юрий сам рассказал ей кое-что. Он позвонил Анне Наумовне на работу, представился и заявил, что хочет пожертвовать денег на развитие русской национальной культуры. Дескать, это всегда было в традициях предпринимателей, – Мамонтов, Морозов,[19]

Третьяковы, – кто не знает этих купеческих фамилий? Но все благодаря кому? Художникам, артистам, музыкантам! Кто знал бы о Надежде Филаретовне фон Мекк,[20] если бы не Чайковский?! Она ему давала только деньги, а он дал ей бессмертие!

– Как высокопарно! – пошутила Левитина.

– Зато искренне!

– Вы жаждете бессмертия? – рассмеялась она. – Что ж, рискните!

На следующий день они встретились. Юрий Салахов действительно выделил солидную сумму на поддержание нескольких народных коллективов. Анна Наумовна постоянно ловила его напряженный взгляд. Ее не покидала мысль, что меценатство, – выдуманная причина, и что на самом деле господин Салахов пришел в отдел культуры совершенно не за этим. Она могла бы поклясться, что он пришел сюда ради нее.

После завершения всех формальностей по передаче денег, Юрий пригласил ее в ресторан, «отметить удачные инвестиции».

– Откуда вы меня знаете? – в упор спросила она, сидя за столиком в ожидании заказа.

– Я вас первый раз вижу, Анна Наумовна! – ответил Салахов. – Если я скажу, что польщен таким знакомством, вы мне поверите?

– Мужчинам верить нельзя, Юрий Арсеньевич.

– Так сделайте исключение!

Официантка принесла шампанское и закуски. Анна Наумовна любила поесть и не собиралась этого скрывать.

– По тому, какой вы сделали заказ, я понял, что у меня есть шанс доставлять вам удовольствие! – пошутил Юрий. – Составите мне еще как-нибудь компанию? Редко увидишь людей, понимающих толк в еде.

Когда они уже уходили, Анна Наумовна заставила Юрия купить ей две коробки шоколада.

– Обожаю шоколад! – смеялась она.

– Кажется, я начинаю завидовать! – серьезно сказал Юрий.

– Чему? Моему аппетиту?

– Да нет… Шоколаду!

По дороге домой, Анна Наумовна все еще не могла ответить себе на вопрос. Что скрывает господин Салахов? И с какой целью он с ней познакомился?

Надо сказать, она до сих пор думает об этом.

Госпожа Левитина примерила брошь, подаренную Юрием, и вздохнула. Зачем он тогда пришел в отдел культуры, выдумал всю эту чушь с деньгами, пожертвованиями?.. Ясно, что это был всего лишь предлог.

– Вы торопитесь?

Вопрос Дмитрия Сергеевича застал ее врасплох. Людмила Станиславовна не привыкла к мужскому вниманию. Ее супруг никогда не провожал ее, никогда не встречал, если она задерживалась в гостях. Он не подавал ей пальто, не носил над ней зонтик, не открывал перед ней двери, не заботился о том, чтобы она не споткнулась в темноте или не поскользнулась на обледеневших ступеньках… Ни разу, за всю их совместную жизнь, он не купил по дороге домой буханку хлеба!

Госпожа Авдеева медленно, с трудом начинала прозревать. Перед ней, дюйм за дюймом, раскрывалась та бездна равнодушия и нелюбви, в которой она прожила все эти годы. Она свыклась, примирилась с этим с самого первого дня, и считала, что иначе не бывает. Ей еще повезло! Ее Володя не пьет, не курит, не дерется, работает с утра до ночи и отдает ей зарплату. Подруги, во всяком случае, завидовали Людмиле.

У инженера Авдеева было еще одно ценное качество, – он не гулял. То есть не ухаживал за другими женщинами и не спал с ними. Правда, по прошествии нескольких лет супружеской жизни, он охладел и к Людмиле. Она и с этим мирилась. Что поделаешь? Привычка убивает любовь! Где-то она вычитала или услышала эту фразу и сразу с ней согласилась. За что ее любить? Женщина она самая обыкновенная, бесталанная, даже детей не смогла родить. Поделом ей!