Пятерка Мечей

Когда-то давно, еще в девятнадцатом веке, тоже в декабре, в Мариинском театре состоялась премьера оперы Чайковского «Пиковая дама». Альшванг любил этот спектакль, и, хотя он не был постановщиком опер, а предпочитал драматический театр, – пушкинская повесть запала ему в душу с юности. С первого же мгновения, как только он закрыл ее последнюю страницу, история Лизы, Германа и старой графини, бывшей светской красавицы, которая знала секрет трех карт, завладела его воображением. Этот сюжет красной нитью пролег через всю его сценическую и личную судьбу. Еще будучи сам студентом, он пытался ставить «Пиковую даму» в студийном кружке. Затем, уже работая в театре, неоднократно возвращался к этой загадочной повести Пушкина, представляя ее то в одном, то в другом виде.

Музыка Чайковского, который внес в либретто оперы много изменений, казалась Альшвангу божественной. Он имел дома пластинки с записью оперы, партитуру, сохранял программки всех спектаклей, которые ему довелось посмотреть, книги, воспоминания актеров, певцов, музыкантов и прочих людей, так или иначе имевших отношение к постановкам «Пиковой дамы». Словом, это было нечто вроде хобби Германа Борисовича. Говоря современным языком, он был «фанатом» повести и ее героев.

Кроме того, Альшванга самого звали Герман, и он считал подобный факт знаком судьбы. Естественно, что он женился на женщине, которую звали Лиза, поигрывал в карты, потому что тот, пушкинский Герман был игроком, и делал еще много разных вещей, находясь под влиянием «Пиковой дамы».

Почти никто не догадывался об этой скрытой стороне его натуры, кроме жены, которая умерла. Альшванг и сам состарился и находился на пороге смерти. У него была астма, расстроенные нервы и больное сердце. Он жил воспоминаниями и теми маленькими радостями, которые еще у него оставались. Впрочем, старик оказался вовсе не так прост, как думали его друзья и соседи.

Итак, Герман Борисович решил напоследок потешить себя в старинном духе. Для этого у Альшванга был не один повод, а целых два. Во-первых, он действительно родился тридцатого декабря, а во-вторых, он закончил обучать актерскому мастерству прелестную молодую девушку. Девушка была талантливая. Она обладала не только приятной внешностью, но и неплохим голосом. А самое важное, – ее звали Лиза!

Она оказывала Герману Борисовичу явные знаки внимания, и старик чувствовал себя немного влюбленным. Этот праздник был своего рода представлением публике Лизы, ее расцветающего таланта. Альшванг волновался, как в юности, когда показывал студентам театральной студии свою первую постановку «Пиковой дамы». Как примут Лизу? Оценят ли ее оригинальные способности?

Квартира его была огромных размеров, и в ней все можно было устроить самым лучшим образом. В одном углу большой гостиной, там, где стоял рояль, устраивались музыканты, – скрипач, виолончелист, пианист и тромбонист. Живая музыка производит самое сильное впечатление, – это Альшванг за годы работы в театре усвоил твердо.

В темном углу установили большое кресло для Графини. Герман, – молодой мужчина с черными усами нетерпеливо прохаживался туда-сюда. Ему хотелось курить. Вообще, квартира Альшванга напоминала бал-маскарад: множество малознакомых людей в париках и пышных нарядах перемешались с людьми в обычной одежде. В полумраке, – Альшванг решил, что действие будет свершаться при свечах, – никто никого не узнавал.

На двух поставленных рядом низких столиках стояли крепкие напитки, и каждый мог наливать себе сколько хотел. Из закусок на маленьких тарелочках лежали бутерброды, фрукты, мясные, рыбные и овощные салаты. Гости много пили и почти ничего не ели.

В квартире витало странное настроение, – возбуждение, волнение, ожидание, недоумение и жгучий интерес. Пахло духами, пудрой, коньяком, цветами, расплавленным воском; ветер от шелковых и атласных юбок колебал пламя свечей. Гости перешептывались, присматривались друг к другу. Становилось душно. Дамы в париках начали обмахиваться веерами. Про именинника как-то все забыли, – слишком насыщенная обстановка поглощала все внимание присутствующих.

Среди приглашенных была Изабелла Юрьевна Буланина. Она надела длинное черное платье с блестящим верхом и разрезом на боку почти до талии, собираясь привлечь внимание мужчин. Музыканты заиграли дуэт Лизы и Полины.