Пятнадцатилетний капитан

Может быть, он посадил его в один из бараков на читоке? Это было совершенно необъяснимо: ведь по условию, заключенному с Негоро, кузен Бенедикт был одним из пленников, которых Альвец должен был доставить в Моссамедес и передать Джемсу Уэлдону за выкуп в сто тысяч долларов.

Если бы миссис Уэлдон знала, как разгневался Альвец, когда ему сообщили об исчезновении кузена Бенедикта, она поняла бы, что работорговец не причастен к этому похищению. Но если кузен Бенедикт бежал из фактории по собственной воле, — почему он не открыл ей своего замысла?

Расследование, предпринятое Альвецом и его слугами, вскоре обнаружило существование подземного хода, соединяющего двор фактории с соседним лесом. Работорговец не сомневался, что «охотник за мухами» бежал именно через этот узкий ход.

Легко представить себе, какое бешенство охватило Альвеца при мысли, что бегство кузена Бенедикта будет поставлено ему в счет и, значит, уменьшит долю его барыша.

«Этот помешанный сам по себе ломаного гроша не стоит, а мне придется платить за него звонкой монетой! Попадись он только мне в руки!» — думал Альвец.

Но, несмотря на самые тщательные поиски внутри фактории и в лесу, не удалось обнаружить даже следов беглеца. Миссис Уэлдон пришлось примириться с исчезновением кузена, а Альвецу оставалось только горевать о потерянном выкупе. Кузен Бенедикт, безусловно, не мог действовать по сговору с кем-нибудь, живущим вне фактории; поэтому оставалось предположить, что он случайно обнаружил кротовый проход и бежал, не подумав даже о своих спутниках, словно их и не существовало на свете.

Миссис Уэлдон вынуждена была признать, что, вероятно, это так и случилось. Но ей и в голову не пришло сердиться на бедного ученого, совершенно не способного отвечать за свои поступки.

«Несчастный! Что с ним станется?» — спрашивала она себя.

Проход под изгородью уничтожили, конечно, в тот же день и за оставшимися пленниками установили еще более строгий надзор.

Жизнь миссис Уэлдон и ее сына стала с тех пор еще скучнее и однообразнее.

Дождливый период, «мазика», как его называют здесь, окончился еще в конце апреля, но 19 июня дожди пошли снова. Небо было затянуто тучами и непрерывные ливни затопляли всю область Казонде. Такие явления редко наблюдаются в центральной Африке в это время года.

Для миссис Уэлдон дожди были только досадной помехой, они мешали ее ежедневным прогулкам по фактории. А для туземного населения они представляли настоящее бедствие. Посевы в низменных местах, уже спелые и ожидавшие жатвы, оказались затопленными разливом рек. Населению, внезапно лишившемуся урожая, угрожал голод, погибли все его труды. Королева Муана и ее министры растерялись, не зная, как предотвратить нависшую катастрофу.

Они решили призвать на помощь колдунов. Но не тех колдунов, чье искусство не шло дальше лечения болезней заговорами и молитвами. Размеры бедствия были так велики, что только «мганнги» — искусные колдуны, умеющие вызывать и прогонять дожди, — могли помочь горю.

Но и мганнги не помогли. Напрасными оказались заунывное пение и заклинания, попусту звенели погремушки и колокольчики, бессильны были амулеты. Не подействовали ни обрядовые пляски, ни плевки в лица самых важных придворных… Злых духов, собирающих облака в тучи, никак не удавалось прогнать.

Положение день ото дня становилось всё более угрожающим. Королева Муана велела призвать на помощь прославленного кудесника из северной Анголы. О могуществе этого мганнги рассказывали чудеса, и вера в него была тем сильнее, что он никогда не бывал в Казонде. Это был первоклассный колдун и к тому же прославленный заклинатель мазики.

25 июня поутру великий мганнга торжественно вступил в Казонде. Переливчатый звон колокольчиков возвестил о его приходе. Он прошел прямо на читоку, и тотчас же толпа туземцев окружила его тесным кольцом. Небо в этот день было не так густо обложено тучами, ветер как будто собирался переменить направление, и эти благоприятные предзнаменования, совпавшие с приходом мганнги, располагали к нему все сердца.

Внешность мганнги производила внушительное впечатление. Это был чистокровный негр, ростом не менее шести футов, широкоплечий и, видимо, очень сильный.

Гордая осанка нового мганнги сразу внушила толпе уважение к нему.

Обычно колдуны соединяются по три или по четыре и появляются в деревнях только в сопровождении многочисленных помощников и слуг. Этот мганнга пришел один. Грудь его была испещрена полосками из белой глины, переплетавшимися сложным узором. Нижнюю часть туловища облегала юбка из травяной ткани. На шее у него висело ожерелье из птичьих черепов, голову украшал кожаный колпак с перьями. Вокруг бедер обвивался кожаный пояс, усеянный бесчисленными бубенчиками. Эти бубенцы издавали при каждом движении мганнги звон, как сбруя испанского мула. Таково было парадное облачение этого великолепного представителя африканских кудесников.

Все необходимые принадлежности его искусства — ракушки, амулеты, резные деревянные идолы и фетиши и, наконец, катышки помета — были уложены в пузатую корзинку.