Пятно

Успокаивая встревоженных и разгневанных жителей, первым откликнулся мэр Заботин, за ним и сотрудники Центрального и местного аппаратов МВД города. Последние, дымно чадя, подъехали к лесу на своих тяжёлых бронированных Уралах, под тентами полно солдат в касках с автоматами. Выгрузившись, солдаты, ОМОН и просто менты окружили лес. По команде, с автоматами наизготовку, в бронниках, касках, с переговорными устройствами, решительно пошли цепью. Вошли в лес, и исчезли в нём, предусмотрительно оставив за собой оцепление. Над лесом тотчас вспорхнул и удалился войсковой беспилотник. Потом ещё один. Над головами, низко-низко, тарахтя двигателями, вызвав вначале неподдельный восторг зевак и представителей СМИ, взвихрив воздух, подняв при этом жуткую пыль, от чего фуражки, платки, планшетники и шляпы зевак пришлось где ловить, где догонять, вглубь лесного массива пролетели два армейских вертолёта, наподобие хищных акул, но красивые. Это все отметили. Вскоре, где-то далеко в лесу послышалась вроде бы стрельба… Жители и пресса поняли, началась боевая фаза учений. Это возбудило всех. Но по-разному. Прессу интересовала стрельба как таковая, её масштабность и эффективность, а жителей другое: как бы не дошло до пуска ракет, что нежелательно, лес со зверьём жалко. Но армия — понятно — какая на неё управа — никакой. Вездесущие представители СМИ прислушивались и многозначительно, покуривая, переглядывались. Издалека, из-за оцепления, нацеливались своими планшетами, фотоаппаратами и видеообъективами на лесной массив, и друг на друга, выстраивали кадр. Вслух, специально, громко переговаривались, что менты подло нарушают известный даже ребёнку Закон РФ о предоставлении СМИ доступа к любым объектам страны. Даже кухни с кашами для зрителей не удосужились привезти. Не говоря уж про биотуалеты. А ещё Армия! Всё это хорошо бы вписывалось в «картинку» репортажа… И не так скучно было бы ждать. Некоторые журналисты делали попытки проскользнуть в лес, на рывок. Бесполезно, их ловили и возвращали. Нельзя! Кто-то из «скучающих» даже предложил воспользоваться услугами беспилотников, есть, мол, такие знакомые владельцы, но от этого быстро отказались, по причине высокой для работников пера и информации дороговизны летающего «глаза». Вскоре, там где-то, глубоко в лесу, послышались несколько взрывов, какие-то глухие команды, в громкоговоритель похоже, из-за большого расстояния и плотного лесного массива слова сливались в неразличимые команды, трескотня выстрелов усилилась, и… оборвалась. Всё стихло. «Ура, закончилось!» До пуска ракет не дошло. «Молодцы армия!»

Да, главное, не Президент, не министр обороны страны так по телевизору и не выступили. И не надо. Химчане и город, и без них поняли, что учения закончились, Уралы же уехали, вместе с ними и солдаты. Главное, пуска ракет не случилось, значит лес и природный ландшафт, с какими летающими, ползающими и прыгающими обитателями, не пострадали.

47

В кабинете Веры Михайловны так же пахло сложным «букетом» из запахов аммиака, валерианки, нитроэмали, резины, очень тонко керосина, женских духов, чуть плесени, ещё чего-то неуловимо противного и, перебивая всё это, благостным запахом только что сваренного крепко кофе. «Арабика», потянув носом, угадал Порогов. Навстречу вошедшему улыбающемуся Порогову Вера Михайловна вскину глаза, очки сердито блеснули — отрывают! — но она узнала его и тоже улыбнулась. Мило и по стариковски нежно. Как сыну. Не рефлекторно, нет. Есть такое расхожее мнение, если видишь навстречу тебе улыбку, сам непроизвольно улыбаешься (Даже если не собирался). Нет-нет, здесь другое. При виде Порогова, ответную улыбку удержать просто невозможно. К тому же, Вера Михайловна уже знала, весь институт был в курсе, что старший лейтенант Лёшечка сделал предложение их Яночке. Весь закрытый ящик это знал. Яночку поздравляли, Порогову улыбались уже как своему. По крайней мере вахту он проходил беспрепятственно. Институт готовился. Быть свадьбе, быть бракосочетанию, кольца там, подарки, застолье и всё такое прочее. Впервые за много лет сбрасывались на свадебный подарок. Вера Михайловна, профессор, ритуал бракосочетания вроде ещё помнила (Кажется). И неудивительно, если и подзабыла, последняя свадьба на её памяти в её «закрытом ящике» была… была… дай бог памяти… это ещё… это ещё… при… Хрушёве вроде или… Нет-нет, уже при Брежневе… Да-да-да, тогда ещё они выделили невыцветающий сорт краски для нужд Министерства тяжёлого транспортного машиностроения СССР. Директору института и ведущим сотрудникам тогда по Ордену Трудового Красного Знамени вручили, грамоты… Лично министр поздравлял, был и представитель Крайкома Партии, и… фотографии, и хвалебная статья в «Правде» появилась. Но это всё давно, давно, а сейчас…

— Верочка Михайловна, извините, можно я на пару минуточек оторву вас от работы? — спросил разрешения Лёшечка Порогов.

Профессор решительно отодвинула от себя клавиатуру кейборда, всем корпусом повернулась к Лёшечке.