Пятое время года

Сиенит хватает его за плечи и пытается вытащить, но это все равно что ворочать скалу. Он каким-то образом стал тяжелее. Его плоть ощущается не совсем как плоть. Камнеед заставляет его тело проходить сквозь камень, делая его каким-то образом камнеподобным, и Сиенит не может его вытащить. Он погружается все глубже в камень с каждым вздохом, теперь его затянуло по плечи и бедра, и Сиенит совсем не видит его ног.

– Отпусти его, Земля тебя побери! – Ирония этих слов дойдет до нее позже. Сейчас до нее доходит, что надо вонзить свое сознание в камень. Она пытается нащупать камнееда…

Там есть нечто, но непохожее на все, что она встречала прежде – тяжесть. Вес, слишком глубокий, плотный и огромный, чтобы быть возможным – не в таком маленьком пространстве, не такой компактный. Ощущение такое, что там гора, которая затягивает Алебастра вниз всем своим весом. Он сражается с ней, и это единственная причина, почему он еще здесь. Но он слаб, и он проигрывает бой, и она понятия не имеет, как помочь ему. Камнеед просто слишком… Слишком много его, слишком большой, слишком мощный, и она невольно возвращается в себя с ощущением, что сейчас она чуть-чуть недотянула.

– Обещай

, – задыхаясь, говорит он, когда она снова хватает его за плечи и тянет изо всех сил этот чудовищный вес, все, что бы там ни было. – Ты знаешь, что они с ним сделают, Сиен. Такой сильный ребенок, мой ребенок, выращенный вне Эпицентра… Ты знаешь.

Проволочное кресло на темной узловой станции… Она не может об этом думать. Ничего не получается, и теперь он почти ушел в камень, наверху только его лицо и плечи, и то лишь потому, что он пытается держать голову выше уровня камня. Она что-то бормочет ему, всхлипывает, не находя слов, которые могли бы как-то успокоить.

– Я знаю. Я обещаю. О, ржавь, Бастер, пожалуйста, я не могу… одна, я не могу…

Из камня появляются руки камнееда, белые, твердые, со ржавчиной на кончиках пальцев. Сиенит удивленно вскрикивает и отдергивается, думая, что тварь тянется к ней – но нет. Эти руки с невероятной нежностью обнимают затылок Алебастра. Никто не ждет нежности от горы. Но они непреклонны, и когда руки тянут, Алебастр погружается. Его плечи выскальзывают из рук Сиен. Его подбородок, затем его рот, его нос, затем его полные ужаса глаза…

Он исчезает.

Сиенит опускается на колени на жесткий холодный камень, одна. Она вопит. Ее слезы капают на камень, где мгновением раньше была голова Алебастра, и камень не поглощает их. Они просто разбиваются.

Затем она ощущает это: капля. Медленное движение. Мгновенно забыв о горе, она с трудом встает на ноги и, спотыкаясь, идет к краю утеса, откуда видит оставшийся корабль. Корабли. Тот, который Бастер завалил камнями, как-то сумел выпрямиться. Нет, не как-то. По поверхности воды вокруг обоих кораблей распространяется лед. На одном из кораблей рогга, который работает на Стражей. Как минимум четырехколечник, в том, что она чувствует, слишком много тонкого контроля. И с этим льдом… Она видит, как из воды выскакивает группа дельфинов, убегая от расползающегося льда, а затем она видит, как он настигает их и превращает в лед на полупрыжке из воды.

Что этот клятый рогга делает с такой мощностью?

Затем она видит, как часть возведенной Бастером стены дрожит.

– Нет… – Сиенит поворачивается и снова бежит, задыхаясь, скорее сэссируя, чем видя, как рогга Стражей атакует основание стены. Там слабина, где стена изгибается, соответствуя изгибу гавани Миова. Рогга собирается обрушить ее.

Проходит вечность, прежде чем она добирается до уровня жилищ, а потом доков. Она до ужаса боится, что Иннон поднимет паруса без нее. Он тоже должен сэссить то, что происходит. Но благодаря камню «Клалсу» все еще здесь, и когда она, спотыкаясь, взбегает на палубу, несколько членов команды хватают ее и усаживают прежде, чем она падает. За ней поднимают трап, и она видит, что они ставят паруса.

– Иннон, – выдыхает она, восстанавливая дыхание. – Пожалуйста.

Ее почти подтаскивают к нему. Он на верхней палубе, одной рукой держит штурвал, другой прижимает Кору к бедру. Он не смотрит на нее, все его внимание поглощено стеной. На ней, ближе к верху, уже виднеется дыра, и когда Сиенит подбегает к нему, следует последний удар. Стена раскалывается и осыпается осколками, отчего корабль яростно качает, но Иннон стоит на ногах.

– Мы идем биться с ними, – мрачно говорит он, когда она опускается на скамью рядом, и корабль отходит от причала. Все готовы к бою. Катапульты заряжены, в руках кинжалы. – Сначала мы уведем их от поселения. Так остальные сумеют уйти на рыбачьих лодках.

На всех лодок не хватит, хочет сказать Сиенит, но молчит. Иннон и так это знает.

Затем корабль идет к узкой щели, проделанной орогеном Стражей, и корабль Стражей почти сразу атакует их. На его палубе возникает клуб дыма, и звучит глухое шипение почти сразу же, как появляется «Клалсу» – снова пушка.