Пятый курс

– Ну и ну… – выдохнула Ника, когда процессия, наконец, скрылась вдали. – В какой-то момент просто захотелось встать и пойти за ним следом…

– Или наоборот: бежать без оглядки куда глаза глядят… – пробормотал Иван.

До самого возвращения Глеба он не проронил больше ни слова.

– Не думаю, что все так уж страшно, – с улыбкой, показавшейся, правда, Ивану не слишком уверенной, проговорил Соколов. – Откровение Иоанна Богослова – одна из самых сложных для восприятия и понимания книг Библии. Пожалуй, даже самая сложная. Почти все образы и картины даны в нем в символической форме, берущие начало еще в Ветхом Завете, и для их толкования нужно очень хорошо знать Писание. Даже немногие Отцы Церкви решались взяться за толкование Апокалипсиса. Так что не думаю, что стоит слишком серьезно воспринимать измышления какого-то левого монаха, возомнившего себя пророком.

– Погоди, – перебил друга Голицын. – Но ты же не станешь отрицать, что все сходится. Этот чертов зверь о семи головах с семью рогами – в Комитет хунты как раз входит семь человек, а в совет при нем – десять стран. А второй зверь, заставляющий всех служить первому – чем не Эммин Корпус? С двумя рогами – «Альфой» и «Бетой»? Низводящий с неба на землю огонь?

– Если произвольно надергать фраз из контекста, еще и не такого сходства можно добиться, – пожал плечами Глеб. – Кстати, согласно Откровению, первый зверь должен выйти из моря. Если речь о хунте – где здесь у нас море?

– Ну, может быть, имеется в виду «из-за моря»? – предположил Иван. – Сессия Генассамблеи, на которой был утвержден Комитет, состоялась в США – за океаном, можно сказать, что за морем…

– Вот, – кивнул Соколов, – уже пошли разного рода натяжки и домыслы. И так везде, за что не уцепись. Так что предлагаю немного смерить гордыню: пока что, Слава Богу, мы противостоим не Сатане непосредственно, и даже не антихристу, а вполне мирским врагам. Могучим, но не сверхчеловечески. И в этом, к слову, наш шанс на победу. Кстати, о шансах. Есть кое-какие новости. Я пока в очереди за водой стоял, чего только не наслушался – такое болтают, что твой пророк просто нервно курит в сторонке. В основном, конечно, ерунда всякая, но есть и кое-что интересное. В частности: как выяснилось, место в очереди на посадку можно купить!

– Купить? – подался вперед Голицын. – У альгердов?

– Нет, конечно, не у альгердов. Тут, оказывается, такой черный рынок процветает – куда деваться. Правда, цены…

– Ну, говори: сколько? – нетерпеливо потребовал Иван.

– Полмиллиона рублей за жетон – это чтобы улететь прям завтра. – Чем позднее – тем, естественно, дешевле. Но не намного. Место на рейс через неделю стоит уже триста пятьдесят тысяч, через месяц – при нынешнем графике полетов – двести.

– Ни фига себе прайс! – разочарованно проговорил Голицын.

– О чем я и говорю. Но все-таки это уже что-то. Значит, есть пути. Сложность, как я понял, в чем: альгерды как-то фиксируют, кто получил жетон, и второй раз уже не регистрируют. По крайней мере, не регистрируют, пока не пройдет первая полученная очередь – тут данные слухов расходятся. Из-за этого свободных жетонов не так много, отсюда и дикие цены. Но кто-то темой очень серьезно занимается, я не понял пока, кто. Говорят, «мафия», но на самом деле просто толком никто ничего не знает.

– Погоди, если они, альгерды, как ты говоришь, «фиксируют» пассажиров – они же нас вычислят! – пришла внезапно в голову Ивану пугающая мысль.

– Ну, тебе же там, вроде, Хохлов что-то обещал…

– Но… – Голицын замялся.

– Что и как они там у себя фиксируют – непонятно. Ясно только, что получить два подряд жетона в одни руки невозможно. Так что, может, еще и не вычислят.

– Зыбко все как-то, – проворчал Голицын. – Мафия какая-то, альгерды со своей идентификацией…

– Что есть – то есть, – развел руками Глеб.

Больше ничего примечательного в этот день не произошло.

Поужинав остатками припасов, друзья забрались в палатку. Как и опасался Иван, втроем в ней было уже совсем не так комфортно. К тому же, пришлось взять внутрь ведро с водой, аккурат в которое теперь и упирались ноги Голицына. Дернешься ненароком – и мало того, что без воды на утро останешься, так еще и зальешь все вокруг…

Не отдыхавший днем Соколов отрубился у противоположной стенки почти сразу, устроившаяся посередке Ника какое-то время осторожно ворочалась, но вскоре и она заснула, доверчиво уткнувшись в плечо Ивана, к Голицыну же сон все не шел и не шел. А где нет сна – раздолье всяческим мыслям, отнюдь не всегда приятным. Вспоминался седой проповедник с его мрачными толкованиями, вспоминался Пашка Хохлов со своими размытыми обещаниями, потом, вдруг, вспомнилась Рут. Андерсон стояла на батарейной палубе «Альфы» – или это была «Бета»? – и грустно, словно бы с укором, смотрела на Ивана. Через какое-то время стало ясно, что это не Рут, а Эмма, потом Маклеуд как-то незаметно сменила ранолка Шог-Ра… Впрочем, это, наверное, все-таки был уже сон.

12