Пятый свидетель

— Для него Треммел представляла угрозу так же, как для банка. Она протестовала против мошенничеств с отъемом домов. Мошенничества совершались компанией Оппарицио. От Герба Дэла мы знаем, что она была для Оппарицио чем-то вроде радара. Разумно предположить, что кто-то из его компании следил за ее страницей в Фейсбуке. Лайза только что сообщила, что принимала в друзья всех, кто обращался с запросом. Если повезет, может, мы найдем какое-нибудь известное нам имя.

Последовала пауза, после чего Баллокс запинаясь произнесла то, о чем я думал:

— Отслеживая ее сообщения на Фейсбуке, они были в курсе того, что она собиралась предпринять.

— И могли узнать, что однажды она ждала Бондуранта в гараже.

— А потом обставить его убийство, отталкиваясь от ее же записи.

— Баллокс, мне неприятно вам это говорить, но вы мыслите как адвокат защиты.

— Мы сейчас же этим займемся.

Я различил нетерпение в ее голосе.

— Хорошо, но первым делом распечатайте список и пришлите его мне. Я начну допрос минут через пятнадцать. Скажите, чтобы Лорна принесла мне список прямо сюда, в зал. А потом, если вы с Циско что-нибудь обнаружите, немедленно сообщите мне по эсэмэс.

— Будет сделано.

42

Когда я вернулся в зал, Фриман все еще распирало от гордости за свою утреннюю победу. Сложив руки на груди, она лениво стояла у моего стола, прислонившись к нему бедром.

— Холлер, признайтесь, вы просто блефовали, утверждая, что ничего не знаете о ее странице в Фейсбуке.

— Мне жаль, но не могу в этом признаться: я действительно не знал.

Она закатила глаза:

— Ну и ну! Похоже, вам требуется клиент, который не прячет камня за пазухой… или новый дознаватель, который способен заранее выяснить, что он там прячет.

Я игнорировал издевку, надеясь, что таким образом она перестанет злорадствовать и вернется за свой стол, поэтому начал листать блокнот, притворяясь, будто что-то там ищу.

— Это было манной с небес, когда я вчера вечером получила эти распечатки и прочла те три поста.

— Представляю, как вы гордились собой. Кто этот гад-репортер, который дал вам распечатку?

— А вам бы очень хотелось это узнать?

— Я узнаю. Первый, кто выдаст следующий эксклюзив от окружной прокуратуры, и будет тем, кто вам помог. От меня они никогда не получают ничего, кроме «без комментариев».

Она хихикнула. Ей это ничем не грозило. Она выдала полученную информацию присяжным, а все остальное было не важно. Наконец, подняв голову, я искоса посмотрел на нее:

— Вы еще не поняли, да?

— Не поняла — чего? Что жюри теперь известно о том, что ваша клиентка прежде бывала на месте преступления и ей было известно, где искать жертву? Нет, я это прекрасно понимаю.

Я отвернулся и покачал головой.

— Ладно, увидите. Прошу меня простить.

Поднявшись, я направился к свидетельскому боксу. Лайза Треммел только что вернулась из дамской комнаты, подправив макияж. Когда она начала говорить, я снова прикрыл микрофон ладонями.

— Зачем вы разговаривали с этой сукой? Она страшный человек.

Несколько обескураженный ее откровенной злостью, я оглянулся на Фриман, которая уже сидела за прокурорским столом.

— Она не страшный человек и не сука, договорились? Она просто делает свое…

— Нет, она сука. Вы не знаете.

Склонившись к ее уху, я прошептал:

— А что делаете вы, Лайза? Слушайте, не надо вести себя со мной двулично. У вас впереди еще полчаса допроса. Давайте проведем его, не втягивая жюри в ваши соображения. Хорошо?

— Я не понимаю, о чем вы говорите, но это обидно.

— Простите, если обидел. Я пытаюсь защищать вас, и мне вовсе не помогает то, что я неожиданно обнаруживаю нечто вроде этого Фейсбука во время вашего перекрестного допроса.

— Я же уже извинилась. Но ваша помощница все знала.

— Да, только я не знал.

— Послушайте, вы сказали, что можно обернуть это в нашу пользу. Как?

— Просто. Если кто-то хотел вас подставить, то эта ваша страница в Фейсбуке — отличное место для старта.

По мере того как я разворачивал перед ней тактику, которую собирался применить, взгляд ее прояснялся и румянец проступал на побледневшем лице. Гнев, омрачавший его еще минуту назад, полностью испарился. И как раз в этот момент в зал вошел судья, готовый продолжить процесс. Кивнув своей клиентке, я вернулся за стол. Судья дал распоряжение приставу ввести присяжных.

Когда все расселись по местам, Перри спросил, желаю ли я продолжить прямой допрос. Я вскочил с места так, словно лет десять ждал такой возможности. Это стоило мне чудовищной вспышки боли, пронизавшей мой торс, словно молнией. Ребра, может, и заживали, но при каждом неверном движении все еще давали о себе знать искрами из глаз.

Как раз в тот момент, когда я направлялся к трибуне, дверь в глубине зала за моей спиной открылась и вошла Лорна. Успела, молодец. С папкой в одной руке и мотоциклетным шлемом в другой, она быстро проследовала по центральному проходу к барьеру, отделявшему зрительские места от судейской территории.

— Ваша честь, вы позволите мне минуту переговорить со своей помощницей?

— Только, пожалуйста, недолго.

Я подошел к Лорне, и она передала мне папку.