Пятый свидетель

Закрыв, я положил телефон на подлокотник. Довольно разговоров. Я закрыл глаза, чтобы дать себе несколько минут отдыха, и попробовал пошевелить загипсованными пальцами. Попытка была болезненной, но удалась. Рентгенолог, изучавший снимки, сказал, что, судя по характеру переломов, кто-то наступил мне на руку, когда я уже лежал на земле и был без сознания. «Мне повезло, — подумал я. — Доктор заверил, что пальцы полностью восстановятся».

На фоне черноты, царившей под опущенными веками, я увидел приближавшихся ко мне мужчин в черных перчатках. Этот эпизод повторялся вновь и вновь, словно был записан на закольцованной пленке. Я видел их бесстрастные взгляды. Для них это был просто бизнес. Ничего личного. Для меня же — сорок лет уверенности в себе и высокой самооценки, растоптанные, как мелкие косточки на асфальте.

Через некоторое время я услышал голос Рохаса с переднего сиденья:

— Эй, босс, приехали.

15

Когда я вошел в приемную, Лорна сделала предупреждающий жест из-за своего стола, после чего указала на дверь моего кабинета. Этим она хотела сказать, что Андреа Фриман уже ждет. Я быстро отклонился в сторону другого кабинета, коротко стукнул в дверь и открыл ее. Циско и Баллокс сидели за своими столами. Я подошел к столу Циско, положил на него телефон и сказал:

— Лайзин муж звонил. Даже несколько раз. Абонент не определяется. Покумекаешь, что можно сделать?

Он почесал губу, раздумывая.

— У нашего оператора есть служба отслеживания звонков с угрозами. Я сообщу им точное время звонков, а они посмотрят, что можно сделать. Это займет несколько дней. Только все, что они могут, — это идентифицировать номер, но не местонахождение звонившего. Чтобы определить приблизительный район пребывания этого парня, нужно судебное предписание.

— Мне хватит номера. В следующий раз я не буду ждать его звонка, а позвоню сам.

— Будет сделано.

Уходя, я взглянул на Аронсон.

— Баллокс, хотите пойти со мной и послушать, что нам скажет окружной прокурор?

— С удовольствием.

Миновав приемную, мы вошли в мой кабинет. Фриман сидела в кресле напротив моего стола и читала сообщения в своем телефоне. Одета она была неофициально. Синие джинсы и пуловер. Должно быть, это тоже было не случайно. Я закрыл дверь, и она подняла голову.

— Андреа, могу я предложить вам что-нибудь выпить?

— Нет, благодарю.

— Вы ведь знакомы с Дженнифер по предварительным слушаниям?

— С молчуньей Дженнифер? Конечно. Ни разу не чирикнула за все заседание.

Обходя вокруг стола, я взглянул на Аронсон, ее лицо и шея стали заливаться румянцем от смущения. Я бросил ей спасательный круг:

— О, она хотела чирикнуть раз-другой, но у нее были мои распоряжения. Стратегия, знаете ли. Дженнифер, придвиньте себе стул.

Дженнифер подтащила стул к столу и села.

— Итак, мы слушаем, — сказал я. — Что привело окружного прокурора в мой скромный офис?

— Мы все ближе к процессу, и я полагаю, вам следует кое-что знать. Вероятно, поскольку вы работаете по всему округу, а не только здесь, вы не так хорошо знакомы с судьей Перри, как я.

— Это еще мягко сказано. Я вообще никогда не сталкивался с ним в работе.

— Так вот, он любит, чтобы процесс был идеально подготовлен. Ему безразличны газетные заголовки и всякая шумиха. Он хочет знать, что все усилия были приложены, чтобы кончить дело полюбовно. Вот я и подумала: может, обговорим все еще раз, прежде чем приступать к полномасштабному процессу?

— Еще раз? Не помню, чтобы мы это уже обсуждали.

— Вы хотите об этом поговорить или нет?

Откинувшись на спинку, я медленно поворачивался в кресле туда-сюда, делая вид, что обдумываю ее вопрос. Все это были танцевальные па, и мы оба это отлично понимали. Фриман исходила отнюдь не из желания потрафить судье Перри. Что-то другое, невидимое, руководило ею. Что-то у нее не склеилось, и тут таился шанс для защиты. Я пошевелил пальцами под гипсом, стараясь унять зуд в ладони, и наконец ответил:

— Что ж… не знаю, что вам и сказать. Каждый раз, когда я заговариваю со своей клиенткой о сделке, она велит мне даже не думать об этом. Она хочет, чтобы процесс состоялся. Конечно, это для меня не ново. Старый сценарий: никакой сделки, никакой сделки, никакой сделки — и вдруг: да, пусть будет сделка.

— Именно.

— Но у меня здесь в некотором роде связаны руки, Андреа. Моя клиентка дважды запретила мне обращаться к вам с какими бы то ни было предложениями. Она не хочет, чтобы их инициировал я. Однако в данном случае это вы пришли ко мне, так что давайте попробуем. Но первое слово за вами. Скажите же, что вы придумали.

Фриман кивнула:

— Это честно. В конце концов, это я вам позвонила. Вы согласны, чтобы разговор был неофициальным? Если договоренность не будет достигнута, он не должен выйти за пределы этой комнаты.

— Разумеется.

— Хорошо, тогда вот что мы думаем. И это уже одобрено наверху. Мы предлагаем среднюю степень.