Пятый свидетель

— Ну… да. Банк в это время еще не открылся, поэтому мест достаточно. Обычно я въезжаю на второй этаж и паркуюсь приблизительно там, где припарковалась и в тот день.

— Хорошо. Раньше вы приезжали на работу одновременно с мистером Бондурантом?

— Нет, обычно он приезжал раньше, чем я.

— А в день, когда вы обнаружили тело мистера Бондуранта, в каком месте гаража вы увидели обвиняемую, Лайзу Треммел?

Она запнулась, подозревая подвох — и не зря.

— Я не… то есть я ее вообще там не видела.

— Благодарю, мисс Санчес.

Следующей свидетельское место заняла оператор службы 911, которая приняла звонок Санчес в 8.52. Ее звали Лешонда Гейнс, и ее допрос предварял демонстрацию записи звонка Санчес. Прослушивание записи было излишне драматичным и не вызванным необходимостью маневром, но судья разрешил его, несмотря на заранее выдвинутое мной возражение. Раздав присяжным, а также судье и защите распечатки разговора, Фриман проиграла сорокасекундную запись.

Гейнс: Девять-один-один, что у вас случилось?

Санчес: Тут человек. Думаю, он мертв! Он весь в крови и не шевелится.

Гейнс: Назовитесь, пожалуйста, мэм.

Санчес: Рики Санчес. Я нахожусь на автомобильной стоянке «Уэстленд нэшнл» в Шерман-Оукс.

(пауза)

Гейнс: Это на бульваре Вентура?

Санчес: Да, вы пришлете кого-нибудь?

Гейнс: Полицейские и медики уже выехали.

Санчес: Я думаю, он уже мертв. Тут полно крови.

Гейнс: Вы знаете, кто это?

Санчес: Кажется, это мистер Бондурант, но я не уверена. Хотите, чтобы я его перевернула?

Гейнс: Нет, просто дождитесь полиции. Мисс Санчес, вам ничто не угрожает?

(пауза)

Санчес: Ну… не думаю. Я тут никого не вижу.

Гейнс: Хорошо, ждите полицию и не занимайте линию.

Я не стал утруждать себя перекрестным допросом этой свидетельницы. Здесь защите нечем было поживиться.

После того как Гейнс отпустили, Фриман послала первую крученую подачу. Я ожидал, что следующим выступит явившийся по вызову полицейский, которого она будет расспрашивать, как он приехал и установил ограждение, параллельно демонстрируя присяжным фотографии с места преступления. Но вместо этого она вызвала Марго Скейфер, очевидицу, чьи показания близко привязывали Треммел к месту преступления. Я тут же просек стратегию Фриман. Вместо того чтобы отправлять присяжных на обед со стоящими у них перед глазами картинами места преступления, она огорошивала их напоследок первым «ага!» в процессе — первым свидетельством, подразумевающим причастность Лайзы к этому преступлению.

План был хорош, однако Фриман не знала того, что знал я о ее свидетельнице. Оставалось лишь надеяться, что мне удастся допросить ее до обеда.

Скейфер была маленькой бледной женщиной, которая явно нервничала, оказавшись на свидетельском месте. Ей пришлось пониже опустить микрофон по сравнению с положением, в котором его оставила Гейнс.

Из ответов на вопросы выставившей ее стороны не без труда выяснилось, что она работала в банке кассиршей и вернулась на работу четыре года назад, после того как долгое время сидела дома с детьми. Корпоративной преданностью не отличалась. Ей просто нравились ее служебные обязанности, нравилось общаться с публикой.

После еще нескольких личных вопросов, призванных установить контакт между Скейфер и присяжными, Фриман перешла к существу и стала расспрашивать свидетельницу об утре убийства.

— Я опаздывала, — начала Скейфер. — Мне положено быть на месте, у своего окошка, в девять. А до этого я должна пойти в хранилище и отметиться. Поэтому обычно я приезжаю без четверти девять. Но в тот день я попала в пробку на бульваре Вентура, которая образовалась из-за аварии, и сильно опаздывала.

— Вы помните, на сколько именно вы опаздывали, миссис Скейфер? — уточнила Фриман.

— Да, ровно на десять минут. Я все время смотрела на часы на приборной доске и видела, что отстаю от расписания на десять минут.

— Хорошо. А когда вы подъезжали к банку, вы заметили что-нибудь необычное или что-нибудь, что вас встревожило?

— Да.

— И что это было?

— Я увидела Лайзу Треммел, идущую по тротуару из банка.

Я встал и заявил протест: свидетельница не могла знать, откуда именно шла женщина, которую она приняла за Треммел. Судья принял мой протест.

— В каком направлении шла миссис Треммел? — спросила Фриман.

— На восток.

— А в каком положении относительно банка она находилась?

— Она была в полуквартале к востоку от него и двигалась дальше на восток.

— Значит, она шла в направлении от банка, правильно?

— Правильно.

— А как близко от нее находились вы, когда увидели ее?

— Я ехала в западном направлении по Вентуре и стояла в тот момент в левом ряду, поскольку мне нужно было съехать на подъездную полосу, чтобы завернуть в банковский гараж. Так что она была от меня на расстоянии трех рядов.

— Наверное, вы следили за дорогой и смотрели прямо, не так ли?

— Нет, я стояла перед светофором, когда увидела ее.

— Значит, она находилась под прямым углом к вам, когда вы ее заметили?

— Да, прямо напротив моей машины, на тротуаре.

— А как вы узнали, что эта женщина — обвиняемая, Лайза Треммел?