Пятый угол

Марлок попал в тюрьму Франкфурт-Хаммельгассе. Томасу Ливену удалось добиться перевода в исправительное учреждение Дюссельдорф-Дерендорф. О том, чтобы он не испытывал в заключении никаких неудобств и не ощущал нехватку благ земных, позаботился его друг Бастиан, проживавший теперь на Цецилиен-аллее в Дюссельдорфе и доставлявший ему обильные передачи.

Когда Томасу от скуки стало совсем уж невмоготу, он составил словарь уголовной лексики. Из этого словаря, содержавшего тысячи слов, мы представим интересующимся, наиболее интересные, как нам кажется, примеры:

Звонарь — человек, перед намеченным ограблением обязанный убедиться, не находятся ли дома хозяева. С этой целью он с пятиминутными паузами четырежды нажимает на кнопку звонка. Если никто не открывает, он отправляется к сообщникам и говорит, что все чисто.

Взять на абордаж — обобрать беспомощного пьяного, которого, якобы желая ему помочь, провожают домой.

Герань — директор исправительного заведения.

Железный густав — кража электричества при помощи магнита особой формы, прикрепляемого к электросчетчику, что приводит к его остановке.

Игра на рояле — процесс принудительного снятия отпечатков пальцев в уголовной полиции.

Кусок печени — помощник врача в больничном отделении тюрьмы.

Натан — заключенный, безвозмездно дающий сокамерникам юридические консультации по всем жизненным вопросам.

Оффенбах — человек, специализирующийся на краже музыкальных инструментов.

Пульсировать — удачно провести мошенничество или грабеж со взломом.

Квак — заключенный, утомляющий всех нескончаемой болтовней о якобы скором пересмотре своего дела.

Четки — связка отмычек. Каждая в отдельности зовется Сезамом.

Холодец — результат кражи со взломом, не соответствующий ожидаемому.

Загонщик — человек, направляющий уголовную полицию по ложному следу.

Волк — человек, симулирующий самоубийство в камере и затем набрасывающийся на спешащего к нему надзирателя.

21

14 мая 1954 года Томас Ливен был освобожден из заключения. У ворот тюрьмы его дожидался друг Бастиан. Не теряя времени, оба отправились на Ривьеру, где Томас от души отдохнул на мысе Ферра.

Домой Томас возвратился лишь летом 1955 года и поселился в своем прекрасном доме на Цецилиен-аллее в Дюссельдорфе. У него еще оставалось немного денег и счет в Райн-Майн-банке. Соседи считали его солидным немецким дельцом, хотя и были слегка раздосадованы тем, что ничего конкретного о нем разузнать было нельзя.

— Послушай, мы должны что-то предпринять, — сказал однажды Бастиан Фабр. — Наших средств надолго не хватит. О чем ты думаешь?

— Я думаю об одной крупной операции с акциями, — просто ответил Томас. — На ней никто не должен пострадать…

И эту крупную акцию с акциями Томас затем любовно подготавливал несколько месяцев. И, наконец, 11 апреля 1957 был дан ей старт — в гости был приглашен толстый, покрытый шрамами директор Шалленберг, владелец бумажной фабрики.

Томас выяснил, что Шалленберг под именем Мак в годы войны был вервиртшафтсфюрером в так называемом Вартегау и по-прежнему значился в списке военных преступников, подлежавших выдаче польскому правительству. После всего этого господину директору Шалленбергу не оставалось ничего другого, как, скрипя зубами, исполнить просьбу Томаса: он передал ему пятьдесят крупноформатных листов специальной бумаги с водяными знаками, использовавшейся для печатания акций.

Что делал Томас Ливен с этой бумагой и как он провернул крупное дело с акциями DESU, мы подробно изложили в начале повествования. Отправляясь на Ривьеру с молодой и красивой Хелен де Курвиль, с которой познакомился в Цюрихе, он имел 717850 швейцарских франков.