Пятый всадник

Мне и самой было не по себе: нахлынули воспоминания о моем последнем здесь пребывании. Руки врачей в перчатках, трогающих, переворачивающих мое тело, гулкие удары сердца в ушах… и постоянный вопрос в собственный адрес: доведется ли выйти отсюда живой?

По графику в тот вечер было не мое дежурство, но я все равно отправилась за компанию, решив помочь, и даже не догадывалась, что рутинная вроде бы операция превратится в кошмар. Впрочем, то же самое можно сказать и про моего друга и бывшего напарника, инспектора Уоррена Джейкоби. В том пустынном переулке каждый из нас получил по две пули. Уоррен потерял сознание; я каким-то чудом нашла в себе силы ответить встречным огнем.

А стреляю я хорошо. Порой, даже слишком.

Что и говорить, невеселые настали времена, если общественность готова сочувствовать скорее гражданским лицам, подстреленным полицией, нежели раненым — а то и убитым! — полицейским. На меня подала в суд семейка так называемых пострадавших, так что я вполне могла лишиться и последней рубашки.

В ту пору я практически не знала мою нынешнюю подругу.

Но Юки Кастеллано оказалась умным, сверходаренным адвокатом и сумела — несмотря на свою молодость — спасти меня в трудную минуту.

Я обернулась к ней. Сморщив лицо, Юки хотела что-то сказать, едва справляясь с волнением.

— Линдси, я не понимаю… Ты же ее видела. Господи, ведь ей только пятьдесят пять. Не человек, а ходячий фонтан жизненной силы. Что происходит? Почему мне никто ничего не говорит? Даже не дают к ней пройти?

Ответа я, конечно, не знала, но, как и Юки, тоже успела потерять терпение.

Где, черт возьми, шляется доктор?

Бессовестность какая! Никуда не годится.

Да почему так долго?!

Я уже набиралась нахальства, чтобы самой ворваться в святая святых, в реанимационное отделение, и призвать негодяев к ответу, как в коридор, наконец, вышел врач. Он огляделся и выкликнул фамилию Юки.

Глава 5

Именная нашивка над кармашком белого халата уверяла, что перед нами некто «Деннис Гарза, дипл. вр., зав. отд. неотл. пом.».

Я не смогла удержаться, чтобы не отметить про себя внешнюю привлекательность этого Гарзы: едва ли за сорок, рост метр восемьдесят пять, восемьдесят килограммов, широкие плечи, отличная физическая форма. Темные глаза и жесткие черные волосы, свешивавшиеся на лоб, свидетельствовали об испанской крови.

Однако сильнее всего поразили напряженность, чопорность и весь тот вид, с которым он постоянно — и нетерпеливо — дергал за ремешок своего «Ролекса», словно досадливо заявляя: «Я важный, занятой человек. Давайте-ка поживее». Не знаю почему, но мне он сразу не понравился.

— Я доктор Гарза. У вашей матери, по-видимому, неврологический инсульт или, изъясняясь медицинской терминологией, преходящее ишемическое нарушение мозгового кровообращения. Мини-удар, если угодно. В переводе на бытовой язык означает кислородное голодание мозга, да и, судя по всему, в сочетании со стенокардией, то есть грудной жабой — или болями вследствие сужения коронарных сосудов.

— Это очень серьезно? Ей больно? Когда я смогу ее увидеть?

Юки обстреливала доктора Гарзу вопросами, пока тот не вскинул руку:

— Она до сих пор в бессознательном состоянии. Большинство пациентов приходят в себя в течение получаса. Для других, как, возможно, и для вашей матери, требуются целые сутки. Пока что ситуация неопределенная, а потому доступ к ней запрещен. Давайте подождем до вечера и посмотрим, как пойдут дела.

— Но ведь все будет в порядке, да? Доктор, скажите, правда? — взмолилась Юки.

— Мисс Кастеллано, — промолвил Гарза, — не утруждайте себя напрасными вопросами. Как только мы узнаем что-то новое, я сообщу.

Дверь за противным доктором захлопнулась, и Юки, будто подкошенная упала на пластиковый стул. Она наклонилась вперед, уткнулась лицом в ладони и затряслась. Никогда еще я не видела, чтобы Юки плакала. Главное, что меня убивало, так это мое бессилие. А ведь, правда: чем тут поможешь?

Обхватив Юки за плечи, я зашептала:

— Ничего-ничего, ей помогут, здесь очень опытные врачи. Наверняка твоей маме совсем скоро станет лучше.

И мы остались, так сидеть: я гладила ее по спине, а Юки все плакала, и плакала, и плакала… Сжавшись в комочек, она превратилась в маленькую девочку.

Глава 6

В коридоре не было ни единого окна. Стрелки часов над казенной кофеваркой неумолимо крутились, отщелкивая час за часом и превращая день в вечер, а ночь — в утро. За все это время доктор Гарза так и не объявился, не прислал нам ни единой весточки.

Восемнадцать часов мы с Юки по очереди мерили шагами коридор, пили кофе и навещали дамскую комнату. На ужин употребили сандвичи из торгового автомата, обменялись иллюстрированными журналами, а затем, под неестественным светом люминесцентных ламп, просто сидели, слушая неглубокое дыхание друг друга.

К трем утра Юки все же заснула, склонившись к моему плечу, хотя минут через двадцать вдруг встрепенулась:

— Линдси? Что случилось?

— Нет-нет, ничего, спи спокойно. Однако сон к ней уже не шел.