Пифагор. Золотой канон. Фигуры эзотерики

Некоторое время Пифагор пробыл у Фалеса. Тот принял его ласково. Сетуя на глубокую старость и слабость здоровья, Фалес передал ему, сколько мог, знаний и полезных советов, среди которых было несколько, особенно ценимых Пифагором:

¦ дорожить временем;

¦ воздерживаться от питья вина и мясоедения, избегать переедания, быть умеренным в употреблении слишком приятных на вкус и изысканных блюд;

¦ поддерживать короткий сон и бодрость, неза-мутненность души, безукоризненное здоровье и крепость тела;

¦ отплыть в Египет и обязательно пообщаться со жрецами этой страны.

Пифагор побыл недолго и учеником Анаксиманд-ра, который передал ему основы знаний по астрономии и физике твердых тел, учение о беспредельном (ТО AIIEIPON). Слушал Пифагор и беседы Анаксимена[127], который как раз был в расцвете своего таланта, учившего, что воздух — первоначало.

Когда пришло известие о нападении персов[128] на лидийскую державу[129], грозившее опасностью Милету и всей Ионии[130], Пифагор простился со своими учителями и отплыл в Финикию.

Вначале Пифагор отправился в Сидон, узнав, что этот город — его отечество по рождению, и полагая, что оттуда ему будет легче перебраться в Египет. Сидон и вся Финикия находились тогда под властью вавилонского царя Набонида[131]. Эти страны уже жили в страхе индийского завоевания[132], который особенно распространился после того, как пришли известия об ожесточенной осаде Сард[133] и завоевании всей Лидии Киром Старшим[134]

(545 г. до н. э.).

В Сидоне Пифагор сошелся с потомками прорицателя Моха[135] (XII век до н. э.), фисиолога, писавшего о космогонии и неделимом первоначале (ΑΤΟΜΟΣ)

Пифагор углубленно изучил финикийскую арифметику и теорию чисел, в которых и сам преуспел в дальнейшем.

Пифагор сошелся со многими финикийскими Жрецами и прошел посвящения во все известные финикийские мистерии. Он принял посвящение в таинства Иолая[136] (Сида), целителя, воскресившего yкушенного змеей Геракла (Мелькарта)[137], в сидонском святилище, затем — в таинства «пробуждения Геракла» (Мелькарта), в тирском святилище Геракла в месяце перитии, затем в великие таинства Адониса[138] и Астреи[139] в святилище города Библа

[140].

Но дольше всего Пифагор пробыл в святилище Зевса на горе Кармел[141]. Он много раз уединялся в храме Зевса на вершине, где постоянно жили потомки египетских жрецов, своего рода переселенцы. Он учствовал в их богослужениях и таинствах. Всем известно, что эта гора — наиболее священная и для непосвященных совершенно запретная.

Когда разнеслась молва о начале войны персов с вавилонянами и последовавшем падении Вавилона[142] а в Сирии[143] стали ожидать прихода персидских войск, Пифагор, после семи лет жизни в Сирии, решил отплыть в Египет. Он сошел с горы Кармел и на египетском, корабле был доставлен на третий день плавания в Египет.

Все путешествие он соблюдал строгий пост, не спал и вел себя как божественный даймон[144], покровитель мореплавателей. Команда корабля вначале замышляла взять в плен этого Удивительного ростом, статью, красотой и величием странника, но, видя его способности усмирять буйство Посейдона[145] и делать плавание безопасным, решила опустить его с миром.

Когда судно Достигло берегов Египта, Пифагора, ослабевшего от поста, под руки вывели на берег, дали ему фруктов и другой еды и оставили с миром. Таким образом Пифагор появился в Египте[146]

.

Явившись ко двору, он предъявил царю Амасису[147] рекомендательное Письма от Поликрата Самосского и Хирома III[148], царя Тира, был ласково принят и допущен к жрецам. Он сам изготовил три прекрасные серебряные чаши и принес их в дар египетским жрецам.

Пифагор выучил египетский язык[149], благодаря Амасису поступил в обучение к жрецам Гелиополя[150], затем Мемфиса[151] и, наконец, Диосполя[152]. Говорят, что Пифагор учился у гелиополита Ойннуфея.

Пифагор, сам Достойный восхищения и восхищавшийся египетскими жрецами, подражал их таинственной символике, облекая свое учение в иносказание. Большинство предписаний пифагорейцев ничем не отличается от иероглифических письменных[153] наставлений, например: не Принимать пищу, сидя на колеснице; не есть свой хлеб в праздности; не сажать пальму; не разгребать огонь ножом в доме.

Он настолько поразил своим рвением жрецов Диосполя, что они «в недоумении допустили его к жертвоприношениям и богослужениям, куда не допускался никто из чужеземцев».