Пифия

– А что можешь дать ей ты? Какое ее ждет будущее, если она останется с тобой? Скитания по станциям, полуголодное, нищенское существование? Вспомни, чего она натерпелась за несколько дней с тобой. Ты этого для нее хочешь? Или рассчитываешь пристроить ее под опеку своей впавшей в маразм мамаши? Так не выйдет. Старушка умерла.

Гончая пошатнулась.

– Как умерла?

– Так. Как умирают выжившие из ума старухи?

– Когда это случилось?

– Да уже две недели как, – ответил Стратег. – Но тебе же некогда заглянуть к родной матери. У тебя теперь новая игрушка.

Гончая закрыла глаза. Две недели! Это значит, через несколько дней после ее последнего визита на Театральную. А ведь она даже толком и не поговорила с матерью. Привет, пока, как дела? Впрочем, она никогда не баловала мать разговорами. Да и на Театральную приходила не ради этих коротких встреч, а чтобы внести очередную месячную плату за ее содержание. И вот матери нет. Ей больше незачем приходить на ненавистную станцию. Она свободна от этого бремени! Только вместо радости внутри пустота.

Почувствовав, что теряет равновесие, Гончая опустилась на стоящую сзади скамью. Слова Стратега будто выбили из нее поддерживающий тело стержень. Тот стержень, что позволял уверенно стоять на ногах, глядя ему в глаза. Потому что это были правильные слова. Поднаторевший в манипуляции людьми с помощью интриг и обмана Стратег сейчас сказал правду, и эта правда оказалась ужаснее самой изощренной лжи.

Что станет с девочкой, когда тебя убьют? Долго после этого она сможет выжить?

Раздавшийся в голове голос не принадлежал Стратегу. Это спросила молодая женщина, которую он называл Гончей.

– Если она действительно дорога тебе, по-настоящему дорога, отпусти ее, – присоединился к женскому голосу Стратег. – И тогда она ни в чем не будет нуждаться. Зефир, конфеты, шоколад, консервированные фрукты, любое лакомство! Детские книги и видеофильмы на любой вкус! Игрушки, наконец! Настоящие игрушки, а не то заплесневелое и изъеденное червями и крысами барахло, которым перебиваются дети на станциях! Не жизнь, а сказка! Ты еще будешь гордиться собой, что обеспечила ей такую жизнь! Ты согласна со мной? Отвечай, не молчи.

– Как вы нашли нас? – спросила Гончая, чтобы хоть что-то сказать.

Стратег небрежно махнул рукой.

– Это было легко. Ты же сама отправила письмо с Белорусской. Я как получил его, сразу бросился тебе на выручку, правда, застрял на Новослободской из-за каких-то подземных толчков. Когда добрался, оказалось, что ты с девчонкой уже на Краснопресненской. Я туда, а вас опять нет. Всю станцию на уши поднял, пока Шериф на допросе не признался, что вы пешком ушли на Баррикадную. А оттуда у тебя был уже только один путь – через Рейх. И вот я там! Хорошо, вовремя успел, иначе эти ненавистники мутантов скормили бы девчонку своим собакам.

«Никуда ты не успел, – мысленно возразила ему Гончая. – Когда ты появился, собаки уже должны были догладывать Майкины кости. Она сама своими силами или своим даром как-то защитилась от них».

– Вы поэтому приказали убить штурмовиков?

– Вот еще, – усмехнулся Стратег. – За кого ты меня принимаешь, за безжалостного мстителя? Они же видели рисунки девчонки, значит, могли догадаться о ее способностях. А в столь серьезном деле лишние свидетели не нужны… Но мы отвлеклись, да и юная Пифия, наверное, уже заждалась. Так что ты решила?

Гончая подняла на него глаза. В горле застрял колючий шипастый ком, но ей и не пришлось ничего говорить. Стратег прочитал ответ по ее исказившемуся от боли, побледневшему лицу.

* * *

Майка не верила своим ушам.

– Здесь мы с тобой расстанемся, – сказала женщина-кошка. – Дальше я не пойду.

– А я? – всхлипнула Майка.

– А ты пойдешь с дядей Стратегом и его друзьями.

– Они не друзья! – закричала Майка в лицо женщине-кошке, потому что у человека, которого та называла Стратегом, не было друзей.

– Ты станешь моим другом, а я твоим, – сказал он.

Но Майка не хотела становиться ему другом, и он тоже этого не хотел.

– Не оставляй меня!

Женщина-кошка долго не отвечала, потому что кусала себе губы, чтобы не заплакать. Когда она снова заговорила, на ее губах выступила кровь.

– Стратег позаботится о тебе. У него много вкусной еды и… кукол. Тебе будет там хорошо.

Женщина-кошка странным образом верила своим словам, но они все равно были ложью. Даже в свои шесть лет Майка уже знала, что много еды не бывает, и если съесть сразу все, то нечего будет есть завтра. Кукла у нее была всего одна, сшитая мамой из кусочков тряпок. Но если бы таких кукол было две, три или даже пять, разве стало бы ей от этого веселее?

– Не оставляй меня, – повторила Майка.

Женщина-кошка снова укусила себя за губу, и на этот раз гораздо сильнее. Струйка крови побежала из уголка ее рта и стекла на подбородок.

– Я… я буду тебя навещать.