Пикассо и его женщины

Пикассо понимал, что подаренная ему судьбой женщина безвозвратно уходит от него. Высшие силы ее у него забирали. Понятно, что в наказание… Но за что? Ведь его Ева пробыла с ним так недолго, что Пикассо казалось, что эти четыре с небольшим года пролетели, словно одно короткое мгновение. Конечно же, смерть Марселлы Юмбер стала сильным ударом для художника.

Жан-Поль Креспель пишет:

«Марселла мучилась кашлем: вскоре она умерла от туберкулеза, оставив безутешного Пикассо в одиночестве. Возможно, она была единственной женщиной, заставившей страдать поглощенного искусством Синюю Бороду».

В самом деле, ее внезапную кончину влюбленный Пикассо переживал очень тяжело, со смесью боли, чувства безвозвратной потери и тихой скорби. Их радужные мечты разбились на мелкие кусочки, как рассыпалась на фрагменты реальность на его полотнах. Для него это была потеря всего — надежды, жизни, будущего, потеря тепла, потеря самого дорогого, что может быть у человека. Проклятая смерть отняла у него ту единственную, которую он не успел разлюбить и оставить сам…

* * *

Когда он шел от ее свежей могилы, ноги у него подкашивались. Потом он целый день сидел в своем жилище на улице Шёлшер, не желая никого видеть. У него не было сил смотреть на эту привычную обстановку, в которой уже больше никогда не прозвучит звонкий смех его Куколки, не раздадутся ее легкие шаги. Перед глазами у него постоянно стояло ее лицо, каким он видел его в больнице — такое болезненное, безжизненное и бледное. И ему было трудно вспомнить, как она выглядела, когда была здоровой.

Почему она умерла? Почему Бог вместо нее не забрал его, ведь он, если это было наказание, гораздо больше провинился перед ним?

Но надо было как-то свыкнуться с ужасной потерей и понять, как жить дальше…

* * *

8 января 1916 года Гертруда Стайн и Алиса Токлас, находившиеся на Мальорке, получили короткую записку от Пикассо: «Моя бедная Ева умерла».

У Карлоса Рохаса читаем:

«Она всегда была очень добра к нему, и его горю нет предела. <…> Пикассо был с ней совершенно счастлив. Через тридцать лет, насмешливо рассказывая Франсуазе Жило о своих прежних романах, художник ни словом не обмолвится о Еве».

В самом деле, в книге Франсуазы Жило «Моя жизнь с Пикассо» о Марселле Юмбер нет ни слова.

Биограф Пикассо Мэри Мэтьюз Джедо считает, что именно Марселла Юмбер послужила моделью для картины «Сидящая женщина в кресле», написанной в 1916 году. Она полагает, что некое подобие огромных гвоздей, словно вбитых в женскую грудь, является метафорой страшной болезни — туберкулеза. А после смерти Пикассо в его личной коллекции была найдена незавершенная картина «Художник и его модель», работа над которой, по всей видимости, была начата в 1914 году. Исходя из того что Пикассо очень бережно хранил эту картину, писатель Пьер Декс полагает, что изображенная на ней женщина тоже Марселла Юмбер.

Мэри Мэтьюз Джедо утверждает, что выбор Пикассо, которому было свойственно трагическое мироощущение, не случайно пал на женщину обреченную, на ту, кому суждено было вскоре умереть. Карлос Рохас по этому поводу рассуждает несколько иначе: