Пикник с покойником

Я пришла по полученному в редакции адресу в назначенное время. И прождала руководителя заведения около получаса. Они все желают быть по-западному пунктуальными, но у них это регулярно не получается. В нашей действительности это не их вина, а всеобщая беда. И, говоря о человеке, которому назначено, «подождет», люди себя утешают, а не выкобениваются. Хотя, конечно, и зарвавшейся сволочи хватает.

Его звали Иваном. Ему было хорошо за сорок. Как раз тот возраст, в котором мужики представляются молодым журналисткам только именем, ждут, не спросят ли об отчестве, и делают какие-то таинственные выводы то ли о труженицах пера, то ли о собственной моложавой неотразимости. Иван выхолил свою персону не до предела, но старался. Он не смотрелся ни плебеем, ни патрицием, ни плейбоем. Обычный симпатичный мужчина, имеющий поводы к неширокой, но вроде искренней улыбке. Облаченный в приличный неброский костюм и умеренно дешевый галстук, он потрясающе вписался в свой тесный кабинетик. Там помимо стола, компьютера и стеллажа для бумаг чудом умещались газовая плита, кофеварка и вешалка, коими пользовались все сотрудники. Подозреваю, что в ином интерьере он смотрелся бы бледнее. В окружении не подобострастных подчиненных, но ровни, терялся бы. Впрочем, если подозрения не претворяются в упреки, ими стоит пренебречь.

Мы говорили с глазу на глаз часа полтора. То, что он сам ученый-химик, меня не удивило. То, что в штате его фирмы пятеро из десяти служащих — кандидаты и доктора химических наук, впечатлило, как он рассчитывал. И то верно, стоило взглянуть на составы предлагаемых препаратов, оторопь брала. Фирма обеспечивала качественную экспертизу и сравнительный анализ товаров, чем заслуженно гордилась. Поскольку распространялся Иван только о себе, я написала рассказец о создании этим небездарным господином службы помощи растерянным садоводам и огородникам. Из чистых побуждений — об их здоровье заботился. И попала пальцем в небо. Хотя мое небо — их болевые точки. Интуиция.

Результат своих журналистских усилий я отправила ему по факсу. Но он настоял на личной встрече. Я давно не дергаюсь, как прежде, дескать, ах, провал, хозяин недоволен моим гениальным опусом. Прихожу к заказчику, засучиваю рукава и зловеще произношу: «Работать над претензиями будем?» Обычно после этих слов заказчик линяет и лепечет что-то о паре сомнительных знаков препинания. Но здесь получилось иначе. Передо мною выставили приятную женщину лет двадцати семи и представили пресс-секретарем фирмы, хотя на первой встрече она не присутствовала. Хорош пресс-секретарь. Скромно одетая, причесанная и накрашенная дама заявила мне, что мечтала о другой рекламе.

— Вы сделали упор на замечательные качества наших служащих, но совершенно не обрисовали, как, извините, эти качества отражаются на покупателях. Нам бы что-нибудь доходчивое, бытовое.

— Это поправимо, извините, — передразнила я ее. — Записывайте.

После чего выдала душещипательную сцену с малоимущей бабулей, спасшей любимую вишенку при помощи купленного в фирменной торговой точке по доступной цене средства. Пресс-секретарь одобрила, но продолжала привязываться дальше. Она безжалостно требовала изменений даже невинного пассажа, служащего комплиментом шефу и его сподвижникам. Мне ничего не оставалось, кроме как одарить соответствующим взглядом начальника. Он держался молодцом, то бишь тщательно скрывал, что снабдил меня только теми сведениями, которые и составили первый вариант рекламной статьи. Более того, он расписывал деловые достоинства девицы, превознося ее, по-моему, не по достоинствам. На утонченное издевательство это похоже не было. «Любовница?» — подумала я, но не зациклилась. Нужны мне тайны здешнего немадридского двора.

Смекнув, что упоминать стоило лишь учтивых продавщиц, я быстренько сварганила блюдо, которое пришлось по вкусу. Пресс-секретарь облизнулась, владелец фирмы благосклонно закивал. Мы дружески простились, обменялись уверениями во взаимности полученного удовольствия, договорились не останавливаться на достигнутом. Но я — это я. Многие при мне произносили сию фразу победительно и непримиримо. Я же скорее стесняюсь врожденной нестандартности. Наверное, другие от своей индивидуальности имели материальную выгоду или моральное удовлетворение. А я лишь синяки да шишки. Как бы там в теории ни было, на практике я слепо брела по длинному узкому коридору. И терзала себя вопросом: «Почему в рекламном материале нельзя использовать такой выигрышный факт, как наличие у небольшой торговой фирмы надежной научной базы? Почему шеф наговаривает кучу слов на одну статью, его ассистентка и подчиненная нацелена на совсем другую и он не пытается настоять на своем? Не встречались мне еще такие покладистые шефы. Я ведь не льстила им. От такого козыря отказались».