- Плевать! Вы весьма непрозрачно намекнули, что хотите...
Этим вечером у теги явно наблюдались проблемы со словарным запасом.
- Стать вашим любовником?
Вот у фата с определениями трудностей не было.
- Так вот, мне это не интересно! - вконец озверела Каро. - Ищите других! Более подходящих! А я себя не на помойке отрыла, чтобы всякие потом об меня!..
Под внимательным взглядом Алоа Курой осеклась, захлопнув рот. Пожалуй, с объёмом лишней информации она переборщила.
- Я уже говорил: решать, соглашаться или нет на предложение, только вам, - убедившись, что новых воплей не последует, вкрадчиво сообщил фат. - И навязываться не в моих привычках. Прошу лишь уделить мне час, всего лишь час. Мне необходимо кое-что показать. Это касается дела.
Тега с силой выдохнула, сжав кулаки так, что ногти в ладони впились.
- А никому другому вы это показать не можете?
- Скажем, не хочу, - улыбка красавчика блеснула в тени цилиндра, - мой каприз. Но клянусь: это действительно займёт всего лишь час. И если вы потребуете, то я исчезну и не стану докучать.
- Н-ну, хорошо, - согласилась теург, раздражённо покусывая губу. - И где это... То, что мне надо видеть?
Фат молча указал тростью на карету и предупредительно придержал дверцу.
Что полезного для дела можно найти в Городской Общественной Оранжерее, да ещё и в восемь часов вечера, когда для посетителей она закрыта, Каро понятия не имела. Но возмущаться не стала - вышла, когда экипаж остановился, и последовала за Алоа. В конце концов, сооружение хоть и поражало свои размерами, но всё-таки ни на тёмный лес, ни на подворотни не слишком смахивало. Задумай красавчик дурное, выбрал бы более подходящее место.
Иельон, кажется, не только ничего не задумывал, но и вообще не думал. Шёл себе впереди, чуть заметно помахивая тростью и едва не пританцовывая. Ненадолго исчез в полосатой будочке сторожа, которая днём билетной кассой служила. Но появился буквально через пару минут, махнув Каро, зовя за собой.
В Оранжерее теургу бывать приходилось, но давно - пансионских воспитанниц сюда пару раз на экскурсии водили. И воспоминаний об этой достопримечательности Элизия у теги не осталось никаких - ни хороших, ни плохих. Поэтому, очутившись внутри, теге пришлось резко пересмотреть своё мнение о лесе и закоулках.
Ночью Оранжерея выглядела загадочно и, пожалуй, пугающе. Негромко шипели водные распылители над головой, совсем по-летнему стрекотали цикады. Зарево городских огней подсвечивало стеклянный купол, рождая странные, живые, движущиеся и даже, кажется, дышащие тени. Заросли экзотических растений походили на настоящие джунгли. Того и гляди, какой-нибудь монстр выскочит.
Курой нестерпимо захотелось немедленно нацепить пробковый шлем и взять в руки мачете.
Идти пришлось довольно долго - теург окончательно потерялась в дорожках и указателях. Но, в конце концов, фат остановился перед стеной лиан, кажущихся почти чёрными. И напоминающих занавес из спутанных змей.
- Вам известно это растение, госпожа Каро? - как ни в чём не бывало, поинтересовался красавчик.
- Я похожа на ботаника?
Тега опять начала злиться и не собиралась это скрывать.
- Вы похожи на девушку, получившую хорошее образование, - невозмутимо ответил фат. - А эти лианы называют Спящей Красавицей. Точнее, это не лианы, а орхидеи, но не суть. Дело в том, что цветут они всего лишь одну ночь в году. И только при определённых условиях: влажность, температура. Даже, говорят, расположение звёзд влияет.
- И сегодня как раз такая ночь! - фыркнула Курой.
- К сожалению, нет. Это происходит весной. Но...
Алоа неспешно расстегнул пальто, сбросив его на гравий дорожки. Сверху легли трость и цилиндр. Фат провёл ладонью по хвосту голубоватых волос, отбрасывая их за спину. Повёл плечами, будто разминаясь, и подошёл к шпалере.
- И что вы собираетесь делать? - подозрительно поинтересовалась тега, отходя - на всякий случай.
- Тш-ш, - красавчик приложил палец к губам, заговорщицки подмигнув, - смотрите.
Иельон провёл ладонью над лианами - близко, но не касаясь стеблей, словно погладил живой занавес. Рука фата замерла, чуть подрагивая. И засветилась. Сначала теург решила, что ей примерещилось. Но зеленоватое сияние становилось плотнее, ярче. В нём, как пылинки в солнечном луче, танцевали крохотные золотистые искорки.
И вдруг стебли раздвинулись, заставив тегу вздрогнуть. Разлапистый мясистый лист приподнялся, показав бутон, размером с палец. Почка на глазах начала толстеть, разбухать, словно её распирало изнутри. Тёмная чашечка разошлась, будто треснула, обнажая бледную изнанку. И лопнула, раскрылась цветком. Острые тёмно-фиолетовые лепестки вздрогнули потягиваясь. Пушистые тычинки выпрямились, ласкаясь к ладони Алоа. А фат уже не просто держал пальцы над цветком - поглаживал вокруг него, помогая расправиться.
Глаза Ильна поблёскивали, отражая зеленоватое свечение.