Пилюли для феи (СИ)

- Да не просите, не просите, не спорю, - снова покивал альв. - Просто не собираетесь нести ответственность за свои ошибки и действия. Приютский менталитет: за проступок накажут, но не сильно. Пожурят, отругают, стыдно станет. На этом всё. Вседозволенность и безответственность. В рамках, конечно, но... Абсолютный эгоизм. У большинства детей, воспитываемых в нормальных семьях, существует естественный ограничитель: мама расстроится, отец не станет гордиться, бабушка обидится. А о чьих чувствах думаете вы?

- Но я же не виновата, что меня такой вырастили! - огрызнулась Курой.

- Вы взрослая женщина, госпожа Каро. И нельзя не признать, многого сумевшая добиться самостоятельно. Поверьте, большинство ваших соотечественников, покинув приют, пошли по гораздо более лёгкому пути. Но это не значит, будто и дальше вы можете жить привычным для себя образом. То есть руководствоваться сплошными: «я могу», «я хочу», «я не хочу», «моя гордость...».  Вернее, можете. Но не в этой конторе. Кроме того, что это мешает делу, Рон мой друг. И его чувствами я очень дорожу. Опять-таки, вынужден признать: он во многом виноват сам. Но данный факт не снимает ответственность и за ваши поступки.

Алекс откинулся на спинку кресла, помолчал.

- В общем, у нас только один выход. Вы начнёте думать о последствиях, прежде чем делать. И научитесь предугадывать, как то или иное ваше действие скажется на окружающих. Если позволите совет, то попытайтесь для начала встать на место Рона и взгляните на ситуацию его глазами. На этом, думаю, разговор можно закончить.

Каро послушно кивнула, поднялась, но в дверях всё же притормозила.

- Вы пока не уволите меня? - спросила-таки, поколебавшись. Альв её одарил таким выразительным взглядом, что тега поёжилась. - Господин Росс, я услышала всё сказанное и обещаю обдумать. Но этот вопрос действительно важен, вы же понимаете.

- Понимаю. Нет, пока продолжайте работать.

И отвернулся вместе с креслом, будто у него уже и сил не было даже просто на то, чтобы смотреть на теурга.

[1] Горка - посудный шкаф-витрина, застеклённая с трёх сторон. Нередко служила украшением столовых, т.к. позволяла рассмотреть дорогую посуду, принадлежащую хозяевам.

[2] Малокровие (анемия) - синдром, а не заболевание (как ошибочно полагали), низкое содержание гемоглобина в крови.

[3] Работный дом - пенитенциарные и/или благотворительные учреждения, направленные на изоляцию и/или принуждение/стимуляцию к труду нуждающихся, сирот, мелких преступников и нищих.

Глава тринадцатая

Глава тринадцатая

­Глава тринадцатая

Спорить с мужчинами совершенно нецелесообразно, ведь они всегда не правы

Рыдать Каро перестала только во втором часу ночи, зато сразу, как отрезало. Правда дикая икота напала, и глаза хомячьими стали - две большие-большие подушки щёк и совсем уж крохотные щёлочки глаз. Красота неописуемая! Но в голове чистая хрустальная ясность. И никаких эмоций. В самый раз для того чтобы сесть и подумать.

Чем Курой, хмуро глянув на часы и для верности их шалью завесив, и занялась. Нет, не получалось у неё по совету Алекса встать на чьё-то там место. И представить, что другие чувствуют, о чём думают, не получалось тоже. Зато она умела анализировать. Ведь в этом и заключается основная работа теурга: собрать информацию и сделать выводы. А умение амулетами пользоваться глубоко вторично.

Девушка решительно уселась за стол, ещё более решительно подвинула стопку чистых листов, разлиновав их, как привыкла ещё со времён колледжа, когда задачки на идентификацию потоков и плетений решала.

Первый лист обзавёлся заголовком «Мастерс». Теург подумала, грызя кончик пера, густо замалевала фамилию оборотня, скромненько приписав сверху «Сволочь!» - и украсила виньеткой незабудок. Второй лист озаглавила просто «Господин Росс», без украшений и личностных характеристик. Медик тегу не интересовал - мотивы его в анализе не нуждались, и так понятно: гад он по природе своей. Поэтому третий листок в сторону отложила.

В первый столбик Каро тщательно и скрупулёзно выписала все поступки, которые ей казались необъяснимыми, малообъяснимыми, странными, ненормальными или просто обидными. А дальше, собственно, пошла сама работа. Теург, от усердия прикусив кончик языка, рисовала схемы, больше смахивающие на узорную вязь. Именно так её учили «читать» магическое плетение: каждая линия - поток, который необходимо идентифицировать, определить Источник, рассчитать уровень его силы, найти узлы, в которых он соприкасается с соседними течениями. И сообразить, что всё это вместе означает. То есть, какое именно «ба-бах» хотел получить шаманящий.