Пилюли для феи (СИ)

Вторая рука легла на горло девушке, чуть сжала. Не придушила, но всё равно ощущение к приятным не относилось.

— Что?.. — квакнула Каро.

— Вероятно, тебе хотелось бы знать, что я собираюсь делать? — шепнул голос. Странный, между прочим. Какой-то неопределённый. Не низкий и невысокий. Бесполый. — Как считаешь, лучше рассказать или показать? — палец скользнул по губам, стирая помаду. — Так смотрится гораздо симпатичнее.

В этот раз теург даже и пискнуть не успела. И ни на какие задержки сердцебиения времени не осталось. Просто мир крутанулся каруселью и оказалась тега на постели. А тяжёлое, будто тонну весящее тело, придавило её к предательски приветливо скрипнувшему матрасу. Ему — матрасу — всё происходящее явно нравилось.

Курой забилась, пытаясь вывернуться из-под навалившейся тяжести, дотянуться до револьвера, больно упёршегося в бедро.

— Что у тебя там? — мурлыкнуло на ухо. Край маски и чужая, чуть колкая кожа прошлась по шее, щеке — мужчина потёрся, как кот, ткнувшись лбом в подушку рядом с виском Курой. — Сюрприз? — приподнявшись, потянулся назад. Его рука погладила щиколотку теги, проехалась по бедру, задирая юбку до пояса. — М-да, сюрприз…

Громила, дыша Каро в ухо, поднял револьвер, повертел, будто разглядывая его со всех сторон, и сунул куда-то за спину.

— Плохая девочка…

Тега с ним была категорически несогласна. Она себя чувствовала полумёртвой девочкой. Во-первых, мужчина навалился так, что корсет загнал лёгкие куда-то под рёбра, а правая рука Курой и вовсе оказалась под спиной. Левой же она могла только помахать. Во-вторых, такой паники теургу испытывать ещё не доводилось. Аж перед глазами плыло.

— Но ты же станешь послушной?

Тут до Каро дошло, что и одной рукой можно не только махать. А, например, схватить за волосы. Кстати, что-то с его шевелюрой…

И эту мысль тега додумать не успела. Громила опять ухватил за подбородок, разворачивая к себе. Да и присосался к губам, как голодный упырь. Курой замычала, пытаясь хотя бы отвернуться. Но держали её крепко. И поцелуй — если это можно назвать поцелуем! — был очень настойчивым. И такой… знакомый?

Каро открыла глаза, зажмуренные от ужаса. И уставилась поверх маски на шевелюру клиента. Конечно, волосы он зачесал и даже, кажется, набриолинил, а не стянул в хвост. Поэтому причёска и выглядела гладко, как головка пешки, не торчала короткими небрежными прядками. Но вот золотисто-блондинистый цвет остался прежним.

Паника так резко мутировала в бешеную злость, что Каро, пожалуй, перестаралась. Так зубами клацать — губу можно и совсем откусить. Всё-таки какими-никакими, а клыками Семеро тегов одарили. Небольшими, но острыми.

— Обалдела?! — взвыл оборотень, шарахнувшись так, что с постели слетел, гулко шлёпнувшись на задницу.

Действительно, иногда короткие ножки у кроватей вполне себя оправдывают. Правда, в данный момент Курой совсем не против была, окажись ложе размером с дом. Пятиэтажный.

— Я обалдела? — прошипела теург, утирая кровь с подбородка. — Это я обалдела?

— Ты мне губу насквозь прокусила! — пожаловался Мастерс откуда-то с пола.

— Я тебе сейчас и оторву кое-что лишнее! — злобно пообещала Каро, выпутываясь из сбившихся покрывал. — И на уши намотаю, сволочь!

— У вас всё в порядке? — невозмутимо поинтересовалась мадам, впрочем, двери не открывая. — Простите, что беспокою, но вы слишком шумите.

— Мы сейчас ещё больше нашумим! — клятвенно заверила её Курой.

Теург начала догадываться, откуда берутся те самые растерзанные трупы, которые копы вылавливают из воды и находят в подворотнях. Просто не все шутки полезны для здоровья. Шутников.

* * *

Оказывается, что фарфоровый кувшин, врезавшийся в зеркало, издаёт не просто громкий, но ещё и очень чистый звук — что-то вроде литавр. И если рассматривать такой сосуд с точки зрения его поражающих качеств, то он гораздо эффективнее, допустим, бокалов, просто запущенных в стену. Так как разбившийся хрусталь осыпается мелкими колкими, но ни причиняющими особого вреда осколками. Тогда как фарфор и зеркало буквально взрываются шрапнелью, разлетаясь по всей комнате. И поражают даже оборотней, трусливо спрятавшихся под кроватью.

Приличные — или хотя бы косвенно относящиеся к приличным — эпитеты у теги кончились удручающе быстро. Запас же неприличных определений у Каро, даже обогащённый за время работы в «Следе», был крайне скуден. Пришлось повторяться, силой голоса компенсируя недостаток воображения и знаний.

Мадам в дверь больше не стучала и не мешала выражать теургу свой гнев. Мастерс что-то невнятно вякал из-под кровати, но особого впечатления это не производило. Только вот метательные снаряды быстро закончились. А выковыривать детектива голыми руками Курой не решалась. Пусть бешенство и застило глаза багровой пеленой, с ума она сойти не успела. Пришлось рычать и топать ногами в бессильной ярости.

Правда, предательский матрас сводил все усилия на нет. Теург не столько топала, сколько прыгала на пружинах. Надеясь на то, что отдавит Рону башку. Ну или хотя бы задницу.

— Закончила? — спокойно поинтересовался Мастерс с пола.