Пилюли для феи (СИ)

— Н-ну, я не знаю… — растерялась дварфийка. — А вы, случайно, не лекарь?

— Не сходи с ума, — тряхнул её руку Мастерс. Артритных пальчиков мадам он так и не выпустил — продолжал поглаживать. — Первую помощь и я оказать могу. Ну, веди.

Далеко идти не пришлось. Всё тот же, уже знакомый, а оттого ещё более тошнотворный коридор и распахнутая настежь дверь в один из номеров. Правда, пройти внутрь оказалось непросто — проём загораживали девы разной степени одетости. А вот ужас на их размалёванных физиономиях был абсолютно одинаков. Кто-то даже подвывал тихонечко, зажимая себе рот.

Рон распихал стадо.

Но, наверное, лучше бы он этого не делал. Попервой Каро показалось, что на пятнистых красно-белых простынях лежит разорванное платье. А на подушку кто-то смеха ради пристроил отрубленную свиную голову. Ну такую посиневшую, распухшую, с заплывшими-закатившимися глазами. И в крови. Только разглядев спутанные, склеившиеся отдельными прядями волосы, теург догадалась: нет никакой свиньи и платья. А есть женщина. Избитая. Хотя, пожалуй, это определение выглядело слабовато. Искалеченная? Измордованная?

Курой и сама не поняла, когда успела рот ладонью на манер столпившихся девиц зажать.

Оборотень выть не стал. Наклонился над кроватью, что-то такое сделал руками — слишком быстро, не разглядеть. И начал отдавать приказы: «Все — вон! Воды сюда, полотенца туда!». Да ещё водки пшеничной потребовал. Нашёл время пить!

Правда, с голосом у него что-то неладное творилось. Не видь Каро кошака, подумала бы, что вовсе и не Мастерс говорит. Куда-то всё мурлыканье вместе со смешками подевалось.

— … не будет с этим ни один приличный доктор, связываться, — проблеяла мадам, пока тега пыталась из прострации выбарахтаться.

— Я заплачу, — рубанул сыщик.

— Да ведь…

— Я втройне заплачу, — рыкнул Рон. — Ради Семерых, О, шевели задницей и сделай хоть что-то полезное!

Вместо того чтобы послать распоясавшегося детектива куда подальше, бордель-мадам быстро-быстро закивала. И смылась. Правда, когда теург лицо своего напарника разглядела, ей тоже нестерпимо захотелось убраться подальше. Глаза-щёлочки. Щека подёргивается вместе с губой, показывая клык. Кажется, удлинившийся. Да оборотень весь дрожал, будто его лихорадка била. Каро ни разу не приходилось видеть, как перевёртыши принимают второй облик. Но, кажется, у теги имелись все шансы удовлетворить любопытство.

Даром что в данный момент оно и рядом не стояло.

Мастерс встал возле кровати на колени, погладил девушку по волосам — там, где они на подушке лежали.

— Милая, — проворковал нежно-нежно. Как будто это не у него на затылке волосы дыбом вставали. Причём совсем не в переносном смысле — даже блондинистый хвостик, стянутый ремешком, подёргивался. — Не надо, не открывай глаза. Просто скажи, кто это сделал, ладно? Ты его знаешь?

С подушек донеслось нечто среднее между шипением и стоном. От этого звука Курой едва не подпрыгнула. Она пребывала в полной уверенности, что избитая мертва. Но, оказывается, и в таком состоянии жить можно.

— Олэан, — проскрипела лежащая. — Он… деньги…

— Всё-всё, тш-ш, — зашептал Мастерс, — молчи. Я принесу тебе его башку, слышишь? И мы сыграем ей в крикет.

Каро не разглядела, как на это обещание отреагировала девушка. Да и отреагировала ли вообще. Но ничего против того, чтобы присоединиться к партии, тега не имела.

Вот только у Рона на этот счёт другое мнение было. Встав, он едва глянул на напарницу. Молча прошёл мимо — к двери. А когда теург руку протянула, чтобы придержать его за рукав, шарахнулся в сторону.

— Не сейчас, Каро, — в голосе его — неживом, как в фонографе, отчётливо слышались деревянные нотки. — Просто… не сейчас. Езжай домой. Встретимся… В конторе встретимся.

Собственно, на этом всё. Больше он ничего добавлять не стал.

* * *

Мысли из разряда: «Если кто тогда сказал — не поверил бы…» Алекса посещали нечасто. Опыт приходит с годами. Как и осознание того, что перешутить жизнь не сумеет ни один даже самый талантливый комик. Но глядя на бывшего сержанта группы специального назначения Три Ригиса, на ум только и приходило: «Кто бы нам тогда сказал…». С последней их встречи, когда фарш из вервольфа санитары пытались на носилки уложить, Три Полбутылки успел где-то посеять все волосы и приобрести килограмм тридцать лишнего веса. Что при росте почти в два метра выглядело угрожающе. Впрочем, шрам, пересекающий лицо от левого виска к нижней челюсти, парня тоже не красил. Но, наверное, хирург, собиравший сержанта по кускам, меньше всего о красоте думал.

Но вот что у вервольфа осталось прежним, так это голос.

— Ба! Кого я вижу! — проревел Три с таким энтузиазмом, что у Росса уши заложило. — Или это лорд-капитан Александр. Или третья бутылка вчера была лишней.

— Алекс Росс, если ты не против, — вот и не хотел бы, а всё равно улыбнулся. Уж слишком радостной физиономия у бывшего сержанта сделалась. — Сиди, сиди. Сам подойду.

— Знаешь, да? — вервольф слегка посмурнел, глянув под обшарпанный стол, которому на свалке наверняка уже прогулы ставили.

Скорее всего, на культи, от ног оставшиеся, смотрел.