Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том I: Россия – первая эмиграция (1879–1919)

Непосредственных доказательств участия в них Андро у меня нет. Но утверждаю, что это дело его рук. Как и организация и подкуп лиц в Константинополе, чтобы меня убить. За то, что мешал ему и друзьям его грабить злочастную русскую казну.

Находящиеся в Париже гр. А.Н. Толстой, С.Ф. Штерн, Л.Е. Эльяшев, К.В. Сафонов, полковник Пораделов и др. могут много указать в этом отношении, как и вообще о деятельности Андро в Одессе, при эвакуации, на «Кавказе» и в Константинополе.

О том, что А.Н. Толстой знал о преследовании Рутенберга контрразведкой «белых», вытекает из его повести «Похождения Невзорова, или Ибикус», герою которой, «страшенному революционеру» Бурштейну, как уже было сказано выше, он послужил жизненным прототипом. При этом нелепое сочинение рутенберговских злопыхателей находит в тексте

А. Толстого замечательную бурлескную форму воплощения: по сюжету повести, контрразведка готовит на Бурштейна покушение руками незадачливого авантюриста Невзорова…

* * *

Столкновение Рутенберга с Андро выходило далеко за рамки частного инцидента. Для Рутенберга он не сводился к необходимости наказания конкретного авантюриста, мошенника и евреененавистника, но приобретал значение важной политической проблемы, которая нуждалась во всестороннем и неотложном не исследовании даже, а расследовании. Как ни относиться к его подозрениям, связанным с Андро, трудно не признать рутенберговской правоты в том, что деятели подобного типа профанировали сам образ России, историческая судьба которой оказалась столь трагичной еще и потому, что высокие цели борьбы за свободу без тени смущения подменялись политическим авантюризмом и торгашескими интересами. Финал «Дополнения» написан человеком, завершающим большой этап своей биографии, но для которого отнюдь не безразличны ни судьба России, ни те ценности, которым он, живя в ней, служил:

...