Пионерский гамбит (СИ)

Ах вот что тут такое! Значит я на досуге клепаю фантастические рассказики в духе «Ты лети моя ракета». Я полистал тетрадку дальше. Тетрадь была толстая, исписана больше, чем до половины. Повествовало незаконченное произведение о приключениях бравого капитана Зорина и его героической команды. Они героически высадились в джунглях с фиолетовыми лианами, побеждали каких-то «скручеров», похожих на гигантских многоножек и устанавливали контакт с цивилизацией альфян — гуманоидов с зеленой кожей и четырьмя руками.

Эх, а я все-таки надеялся на дневник или что-то подобное.

Похоже, не будет мне никаких подсказок от дорогого мироздания. Действовать придется на свой страх и риск. Для начала записаться в какую-нибудь спортивную секцию и узнать мою маму получше. А потом, ну или, если точнее, параллельно, расспросить Елену Евгеньевну про ее подругу Веру Снегову.

Мы возвращались с полдника, Прохоров шел впереди и раздавал указания. Что-то там насчет отрядной стенгазеты и сценки про космос на послезавтра. Какое-то там планировалось мероприятие в честь памятной даты.

— Эй, Крамской, — Мамонов ткнул меня кулаком в бок. — Отойдем в стороночку, поговорим?

— Прямо сейчас? — спросил я, бросив взгляд на маячившую впереди спину Прохорова, который опять просил меня никуда не исчезать, потому что у него ко мне какое-то дело.

— А что тянуть? — Мамонов сплюнул. Его приятелей Марчукова и Мусатова с ним не было. Правда, это не означало, что они не будут поджидать меня в том месте, куда он собирается меня вести. — Или боишься? Как болтать, так смелый, а как отвечать за свои слова, так в кусты?

— А пойдем, — ответил я. — А дружки твои нас уже на месте поджидают?

— Чтобы с тобой справиться, Крамской, мне дружки не понадобятся, — он криво ухмыльнулся и снова сплюнул.

Мы незаметно отстали от отряда и свернули на узкую тропинку в лес. Мамонов шел, опустив голову и сунув руки в карманы. На меня не смотрел. Направлялся он, как я понял, куда-то за столовую.

Между пристройкой из серого кирпича и внешней оградой лагеря обнаружился закуток, прикрытый от посторонних глаз глухой стеной и развесистым кустом. Судя по окуркам и фантикам, сюда частенько кто-то приходил, вот только все они не отличались склонностью оставлять после себя порядок. Марчукова и Мусатова там не было. Собственно, там вообще никого не было, Мамонов действительно решил разобраться со мной один на один.

Он вышел на середину бесхозного квадрата и толкнул меня в плечо.

— Ну что, поговорим, Крамской? Тебе никто наши правила не объяснял, да?

— Поговорим, — хмыкнул я. — Заодно может и правила кое-какие устаревшие пересмотрим.

— Да ты все не уймешься! — Мамонов снова попытался меня толкнуть, но я отступил назад.

— И не собираюсь даже, — я чуть присел и сжал кулаки. — Если у вас в правилах мразотные споры, типа твоего с Верхолазовым, то я уж точно в стороне стоять не буду.

Тут я почувствовал под носом что-то влажное. Провел ладонью. Кровь. Что за дела? На солнце я сегодня что ли перегрелся?

Мамонов неожиданно опустил руки и сгорбился.

— Не хочу с тобой драться, Крамской, — сказал он, спрятав глаза. — И так подонком себя чувствую из-за этого спора, а тут еще ты...

— Тогда зачем ввязался? — спросил я.

— Само как-то получилось, — он пожал плечами и сел прямо на землю рядом с забором. — А потом уже поздно сдавать назад было.

— И что будешь теперь делать?

— Не знаю даже, — он сорвал травинку и сунул ее в зубы. — Она такая хорошая.

— А отказаться от спора? Сказать Верхолазову, чтобы на хрен шел?

— Да ладно! А ты бы сказал?

— Я бы... — я задумался. Ну да, хорошо такое предлагать со стороны левого взрослого, которому плевать на то, как к нему относится какая-то левая компания подростков. И который уже давно вышел из возраста, когда нужно кому-то доказывать собственнй авторитет и значимость. А для Мамонова это, можно сказать, потеря лица получится. Все видели, как он пообещал.

Мамонов поднял взгляд на меня.

— Ни фига себе у тебя кровь льет... — он вскочил. — Я же тебя не трогал!

— Наверное, я на солнце перегрелся сегодня, — я еще раз провел по носом ладонью. Несколько капель упали на футболку. — Вот же фигня какая...

Я задрал голову, подставив под нос сложенную чашечкой руку.

— Подожди, у меня где-то платок был! — Мамонов начал быстро обшаривать карманы.

За кустом раздались громкие голоса.

— Сюда, они точно куда-то сюда пошли! — верещала Коровина.

Мамонов достал из кармана мятый коричневый носовой платок и сунул мне в руку. Я кивнул как мог с задранным подбородком. Кусты, прикрывающий вход в закуток, зашевелился, и на небольшом уединенном квадрате сразу стало тесно. Анна Сергеевна, Елена Евгеньевна, Прохоров, Коровина, Шарабарина... Весь набор заинтересованных лиц, в общем.

— Мамонов, ты совсем охамел уже?! Я тебя предупреждала?! Предупреждала! Сегодня же идем к начальнику лагеря ставить вопрос о том, чтобы тебя домой отправили.

— Крамской, как ты себя чувствуешь? — Елена Евгеньевна подскочила ко мне и схватила за руку.

— Да нет же... — начал я. Убрал руку с платком и кровь снова закапала на футболку. Но слушать меня никто не стал.