Пионеры против пенсионеров

– А мы где? Мы в Таджикистане? Зачем? – голос Максима прозвучал как-то неуверенно. И, наверное, именно эта неуверенность и окончательно убедила доктора в том, что парень действительно не врёт и не пытается «косить».

– Так, Смирнов, давай вот что. Ты его от боевых пока отстрани, надо будет завтра с ним побеседовать. Если у него амнезия, то неизвестно, что он выкинет во время боя. Автомат, говоришь, правильно держал? Ну, так то автомат, навыки, видимо, сохранились. Какие там у него знания? Опять же, он же сержант – он сможет отделением в бою командовать? – хирург вымыл руки, вытер их полотенцем и подтолкнул Максима к выходу.

– Давай, сержант, пока что в расположение. Завтра придешь ко мне, мы тут с начальником санбата покумекаем, может, в Душанбе тебя отправим на консультацию.

– Не надо меня отстранять. Я помню все, чему учили в учебке. Я не помню только вообще… ну, какой год, откуда я… Общие сведения, так сказать. Кто у нас генеральный секретарь и тому подобное.

– Ты, парень, смотри, при замполите такое не ляпни! – хирург внимательно посмотрел в лицо Максиму.

А лейтенант посерьёзнел и внезапно славил Звереву плечо.

– Зверь, ты что, сдурел? Ты, может, память и потерял, но крыша у тебя точно не на месте! Кто ты и что ты – можешь не помнить, твоё дело. А вот политическую подготовку забывать не смей! И генеральный секретарь Обновлённой коммунистической партии Союза Свободных Суверенных республик Григорий Васильевич Романов – это тебе не хаханьки. Запомнил, кто у нас генеральный секретарь? Больше не забывай!

Максим возвращался в палаточный лагерь в раздумьях. Снова его закинуло в 1984 год. Именно сюда, а никуда ещё. И, судя по изменениям, которые произошли в СССР – Союзе Свободных Суверенных республик – в этом времени не было ни Горбачёва, ни Перестройки, ни прочих мерзостей его времени. Впрочем, еще как бы рано – в его прошлом в этом году после Андропова правил Черненко. Который, как тогда шутили, приступил к обязанностям Генерального секретаря ЦК КПСС, не приходя в сознание. И как раз в этом же 1984 году он умрет. А потом уже придёт к власти Горбачёв… А здесь, получается, перемены, которые они, «пападанцы», начали в 1976-м, привели к тому, что не было Афганистана? Не было Черненко, Андропова и Горбачёва? А почему тогда все-таки душманы, война? Почему Таджикистан? Что снова пошло не так?

Максим шел рядом с лейтенантом, они оба молчали. Потом ротный обернулся к нему.

– Ты, сержант, молоток, конечно, что от боевых не бегаешь. Но завтра я тебя с собой в кишлак на зачистку не возьму. Тем более, там чистить будут «зелёные», местные моджахеды. А мы на усилении. Ты к доктору сходи, побеседуй. Я вернусь, погоняю тебя по тактике и оружию, если знания в башке остались – повоюем еще. Хоп?

Макс пожал протянутую руку ротного и пошел в свою палатку. Правда, он не помнил, какая палатка его, но ротный ему показал и, махнув на прощание, зашагал в сторону штаба. Зверь стоял перед входом в палатку и слушал знакомую и в то же время незнакомую песню, которая звучала из японского кассетника ефрейтора Дюжника: