Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?

21 сентября правительство Китайской республики, «члена Лиги Наций», потребовало более активных действий со стороны организации. Протесты китайской стороны были понятны — японские регулярные войска захватывали города, общественные здания, банки, линии коммуникаций и т.д. 18 сентября Совет Лиги Наций обратился к правительству США с целью выяснить его позицию. 19 сентября Госдеп заявил, что действия Японии не нарушают пакта Бриана—Келлога[121]. Однако данное заявление было не более, чем демагогией. Соединенные Штаты не спешили обременять себя четко определенной позицией в отношении конфликта.

В Белом доме имели достаточно информации, чтобы предположить, что «инцидент» неслучаен. 22 сентября 1931 г. Госдеп получил более детальную информацию от представителя США в Китае Джонсона. Он информировал Государственного секретаря Стимсона, что в соответствии с «имеющейся у него информацией» нет никаких доказательств, что события в Китае «являются следствием инцидента». Он, наоборот, утверждал, что это детально спланированный акт агрессии, не соответствующий пакту Бриана—Келлога[122]

. Несмотря на официальные заявления, разворачивавшиеся события серьезно тревожили Вашингтон. Под угрозой были американские интересы в регионе. Более чем серьезная ставка.

22 сентября всякие сомнения в характере конфликта были отброшены. Однако Стимсон не желал пороть горячку и брать на себя и свою страну какие-либо обязательства. Все более настойчивые требования Лиги Наций детализировать позицию США вынуждали действовать. Однако и на этот раз госсекретарь решил отделаться расплывчатой отговоркой: «Американское правительство, действуя через своих дипломатических представителей, попытается усилить то, что делает Лига Наций, и даст понять, что сохраняет свои интересы в данном вопросе...», как и в вопросе сохранения Договора девяти держав и пакта Бриана—Келлога[123]. То есть американцы отдавали инициативу Женеве, фактически отказываясь брать на себя любые обязательства.

23 сентября на официальную встречу в Государственный департамент был приглашен японский посол Дебучи. Стимсон всеми способами стремился прояснить для себя позицию японской стороны. Услышанное им оказалось сюрпризом, серьезно изменившим отношение США к конфликту. Посол дал понять, что «инцидент» явился исключительно делом рук военных и что правительство Вакацуки прилагает все возможные усилия для его локализации и устранения. Кроме того, Государственному секретарю было передано заявление министра иностранных дел Имперского правительства Сидехары. МИД заявлял, что Япония не имеет территориальных притязаний в регионе. Таким образом, Дебучи этой беседой давал понять, что Вашингтону ровным счетом нечего опасаться.

После выяснения позиции японского кабинета в Овальном кабинете появилась надежда на самоликвидацию проблемы. Чтобы стимулировать процесс, США решили временно поддержать правительство Вакацуки извне. Из Вашингтона резко одернули Лигу Наций, на заседаниях которой звучали все более и более воинственные призывы. Нота гласила: «любое давление только ослабит гражданский кабинет» Японии[124], на активные же действия в Азиатско-Тихоокеанском регионе без поддержки США в Женеве решиться никто не мог. Японский кабинет получил передышку на международной арене.

В то же время американская дипломатия предприняла попытку продемонстрировать свое отношение к конфликту противоборствующим сторонам, выразив надежду, что «китайское и японские правительства заставят свои вооруженные силы избежать дальнейшего противостояния...»[125]

. Стимсон рекомендовал прессе при освещении событий в Маньчжурии не прибегать «ни к чему такому, что открыто бы напоминало угрозу или открытую критику со стороны

Америки»[126]. В то же время нанкинское и мукденское правительства «получили совет как от Британии, так и от Америки не сопротивляться, так как дело о Маньчжурии будет передано Лиге Наций, и Китай получит справедливое решение в Женеве»[127]

. 30 сентября Совет Лиги Наций опубликовал резолюцию, в которой выражалась уверенность, что Япония выведет свои войска из Маньчжурии как можно скорее и не будет выдвигать никаких территориальных требований[128].

5 октября китайское правительство затребовало вывода японских войск. Однако 9 октября оно получило отказ, сопровождавшийся предложением о начале прямых переговоров. Продолжая политику поощрения гражданского кабинета Японии, 10 октября Государственный департамент устно выразил надежду на мирное урегулирование вопроса правительствами в соответствии с резолюцией Лиги от 30 сентября[129].