Пёс императора

Весь день до вечера, находясь в Тиле, Гектор хотел наведаться к Моргану Риду, но так и не смог найти на это времени. Его беспокоил один вопрос, ответ на который он слышал однажды от Ив Иши, но теперь дознавателю хотелось, чтобы на этот же вопрос ответил Морган. Это было важно. Но поговорить с шаманом мешали то местные дела, то совещание с императором, то сообщения об отчетах коллег. Еще и Кэт совместно с отделом кадров подбирали секретаря выходного дня взамен ушедшего в комитет культуры Марко, и это было отдельным кошмаром Гектора. Ему предстояло пообщаться хотя бы с парой из выбранных кандидатов и кого-то утвердить, а на это тоже нужно было время.

Хотя в глубине души Дайд был даже немного рад тому, что дойти до дома Моргана Рида так и не получилось. После утреннего разговора с Кэт откладывать объяснения с Тайрой было бы совсем неправильно, но отложить хотелось. Хотелось видеть сны, разговаривать и прикасаться. Гектор прекрасно понимал, что ничем хорошим это не закончится, поэтому собирался прекратить все как можно скорее.

А ближе к вечеру началась сильнейшая гроза, и дознаватель вздохнул с облегчением – значит, ночного свидания не будет и объясняться пока не придется.

Малодушно, да. Но слабости есть у всех, а Гектор никогда не считал себя исключением из общего правила.

Глава шестнадцатая

Ледяной туман в этот раз показался Тайре не настолько ледяным. Словно он понял, что она теперь знает и понимает гораздо больше о том, что за ним скрывается, и чуть потеплел в знак благосклонности.

– Ау-у-у! – кричал кто-то за туманом, и Тайра как никогда остро вслушивалась в голос. Ей хотелось понять, мальчик кричит или девочка. – Ау-у-у!

Голос казался Тайре детским, но понять, кто это, она так и не смогла.

– Послушай! – закричала она в ответ, чувствуя себя очень глупо. – Слушай… Я не могу быть твоим учителем! Я тебе не подхожу! Выбери кого-нибудь другого!

На мгновение Тайре почудилось, что туман вокруг нее замер и звуков тоже не стало – ей будто бы заткнули уши ватой. А потом она услышала смех. Тихий, очень далекий и странно расслаивающийся, словно принадлежал не одному человеку, а нескольким.

А за смехом последовали слова:

– Сильнейшие для сильнейших…

Тайра помотала головой – как и смех, голос, произнесший эти слова, двоился, троился и множился – она даже с трудом разобрала смысл, как всегда бывает, когда что-то одинаковое говорят одновременно несколько десятков или сотен человек.

Голос рассмеялся еще раз, а затем исчез, растворился, как и окружавший Тайру туман, оставив ее наконец в собственном сне, в котором не было никаких туманов – лишь яркое солнце, зеленая трава и ослепительно-голубое небо.

Белый пес появился рядом с ней через несколько минут, и Тайра, сев на корточки и обняв его, тяжело вздохнула, жалея о том, что сильная гроза помешает им встретиться этой ночью. Но предупредить его кое о чем все равно было нужно.

– Отец знает, что я ходила к тебе по ночам, – сказала она негромко и, к своему удивлению, услышала в ответ фырканье, похожее на скептическое «Я и не сомневался». – Что, ты так и думал? А я не догадывалась. Я хожу очень тихо и полагала, что неслышно. Но это и к лучшему, наверное. Я и так вру отцу, и хотя бы в чем-то вранья получается меньше.

Пес вновь скептически фыркнул, и Тайра улыбнулась.

– Да, врун из меня не очень. Я просто не говорила ему, что снился мне именно ты. Побоялась. Кстати, о снах… Папа сказал, что этот ледяной туман неопасен и что он – это зов ученика. – Пес замер, но Тайра, не обратив на это внимания, продолжала: – Бывает так, что шаманы рождаются в обычных семьях, и в таком случае, когда у них проявляется дар, их должен учить кто-то со стороны. Они выбирают себе учителя – не знаю, как, не спрашивай даже, – и начинают его звать. Вот и меня кто-то зовет. Папа сказал: если не дозовется, поймет, что я не хочу отзываться, и выберет другого учителя. А жаль. – Тайра вздохнула. – Мне бы хотелось знать, кто меня выбрал. Еще и в учителя… Странный выбор. Логичнее было бы выбрать кого-то поопытнее, да и поздоровее. Мало того что я молодая совсем, так еще и незрячая! Кому у такой учиться захотелось?..

Судя по всему, псу эти слова не понравились – он, зарычав, по своему обыкновению, повалил Тайру на траву, а потом так зализал ей лицо горячим шершавым языком, что она заливалась хохотом даже во сне. И когда сон исчез, она еще долго улыбалась наяву, продолжая спать, и не чувствуя этой улыбки, и не ведая, что совсем скоро все изменится.